Даже не человек. Неизвестно, кем и для чего сваленные вещи в этом заброшенном цеху.
Только увидев и поняв это, Черный наконец начинает дышать.
* * *
Домой Виктор не заезжает. Нелька все поймет.
– Николай Дмитриевич!
Тихомиров врывается в кабинет. Капитан и сам не знает, чего хочет. Ударить Черного? Спросить с него за Катю? Посмотреть в его акульи глаза? Утешить? Сам Тихомиров еще не до конца осознает, что все переменилось окончательно, но чувствует, что теперь никогда больше не будет прежним.
Следователя на месте нет. Бросив сумку на стул, Витек подходит ближе к столу. Он все еще не верит в то, что происходит. Настолько диким это кажется.
Документы, собранные Черным, показывают правду в неприкрытом виде. Тихомиров опускается на место следователя и берет в руки распечатки.
Труп женщины семь лет назад. Вскрыта, будучи живой. На руках и лодыжках следы скотча. Не раскрыто.
Мальчик-подросток пять с половиной лет назад. Другой регион. Снята кожа с грудной клетки, между ребер вставлены полевые цветы. Есть фотография, сделанная на месте убийства на старый фотоаппарат. Не раскрыто.
Виктор не желает знать столько подробностей, его кулаки сжимаются. Сколько еще жертв по всей стране на совести и руках этого монстра? О ком они еще не догадываются?
На каждом листе со сведениями о трупах аккуратным почерком, чуть наклоненным влево, написаны даты. Следователь дотошно все проверил, иначе и быть не может. Если по пути сюда Тихомиров еще сомневался и верил в совпадения, то сейчас факты смеются ему в лицо.
Невидящим взглядом Тихомиров смотрит на открытую дверь. Мысли его далеко от кабинета и отдела. Мимо идет Пряников, только что прибывший из столицы в связи с последними событиями, и их взгляды на миг пересекаются.
– А ты почему здесь? – спрашивает Евгений Леванович, останавливаясь.
– Только вернулся.
Витек не узнает свой голос.
– Где Черный? – поднимает бровь начальник. – Мне казалось, вы вместе должны были уехать.
– Что? Я с вокзала сюда…
– В смысле?
Пряников заходит в кабинет. Вид оперативника ему очень не нравится.
– Где Черный?
Тихомиров поднимается из-за стола. Два и два сложить нетрудно.
– Он убьет Миронова, – говорит Тихомиров. – И будет прав.
– Отставить! – рявкает Пряников. – Срочно за ним!
* * *
Черный плевать хотел на время дня и ночи. Он как заведенный звонит туда, откуда на его запросы приходят ответы. Приходится поднимать с постели начальников отделов и следователей, проводивших расследования. Узнавать подробности. И задавать главный вопрос: находился ли в то время в их городе Сергей Алексеевич Миронов? География не сказать, чтобы обширная, но вполне внушительная.
– Да, был. Он отличный эксперт, его привлекали к исследованию.
– Читал лекции как практикующий судебный медик. У меня дочь в восторге от него. Очень интересный человек.
– Надо проверить… А, вот, точно! У нас – может, помните – самолет разбился три года назад. Тогда много кого привлекли. Такая катастрофа, лишних рук точно не было!.. А что?
– С Мироновым лично знаком. Отличный мужик. Только ему развернуться не дают. Ему бы в столицу…
Каждый ответ, как в детстве, бьет Черного под дых, вышибая почву из-под ног. Человек, к которому он стал испытывать теплые чувства, с которым ему хочется делиться мыслями, к которому, казалось, всегда можно обратиться за советом, оказался убийцей. Безжалостным, хитрым и изворотливым.
На бумагах появляются пометки, дающие все ответы. Все, кроме главного: зачем?
* * *
Наталья Миронова приветливо улыбается.
– Добрый день! Вы к Сереже?
На пороге стоит какой-то взъерошенный мужчина, за которым маячат двое патрульных. Тихомиров не показывает свое служебное удостоверение.
– Он дома?
– Нет. Странно, что его все ищут, – снова улыбается женщина. – Николай Дмитриевич тоже заходил недавно. С ним все было в порядке, но он выглядел несколько расстроенным.
– Где Сергей Алексеевич? – игнорирует Витек ее рассуждения.
– Да что происходит? – наконец начинает беспокоиться Миронова, стирая улыбку с лица. – Сережа уехал на дачу. Мы на шашлыки собираемся завтра.
– За мной!
Тихомиров, не попрощавшись, разворачивается и бросается вниз по ступеням, рискуя подвернуть ногу.
* * *
Николай видит машину, припаркованную у забора в тени разросшейся сирени. Сбившись с шага, он смотрит на номер – там красуется нолик. Черный присаживается, чтобы рассмотреть его, и обнаруживает магнитную накладку. Он хочет сорвать ее, но останавливается в последний момент. Следователь в нем глушит личные чувства. Уловка помогла Миронову проскочить сквозь сито поиска. Черный стонет, вспомнив, как легко Миронов предлагал проверить их с женой автомобиль, еще тогда, когда они трясли этого несчастного горе-гинеколога. «Все могло закончиться гораздо раньше», – думает Николай, идя по участку.
В домике никого нет. Но в тишине пригорода Черный слышит, как кто-то возится на соседнем заброшенном участке. «Идеальное место». Черный осматривается. Здесь Миронову никто не мешал делать с людьми то, что он делал.
– Николай!
Старый соседский домик пропах бензином. Миронов как раз появился на его крыльце с пластиковой канистрой в руках, когда через неприметную, спрятавшуюся за кустами смородины калитку заходит Черный, чье появление удивляет судмеда.
На лице Николая застыла маска, будто стоматолог вколол ему обезболивающее, заморозил все мышцы. Только ноздри его раздуваются от сдерживаемого, но готового вырваться гнева.
– Вы арестованы, – едва двигая губами, произносит Черный.
– Что? Это шутка? – Миронов криво улыбается.
Сергей Алексеевич медленно ставит канистру у своих ног, не спуская глаз со следователя. На лице судмеда то появляется, то исчезает улыбка, будто он еще не решил, какую роль играть. Шаг за шагом Миронов спускается с крыльца и подходит к Черному.
– Шутка?
Черный тоже делает шаг навстречу Миронову и оказывается лицом к лицу с тем, кого намерен упрятать в тюрьму на пожизненный срок.
Мужчины почти одного роста, Николай чуть выше, но сейчас это не имеет значения. Они впиваются друг в друга взглядом, пытаясь прочесть мысли. Глубокие морщины прорезают лоб следователя. Он разглядывает чересчур спокойное лицо судебного медика. Мягкие черты, очки в тонкой оправе, морщинки, разбегающиеся от внешних уголков глаз…
– Что ж, ты меня раскусил, Коля.
Миронов неуловимо меняется, будто фокусник проводит по нему рукой и открывает его истинное лицо. Уголки губ опускаются, рот становится жестким, в глазах появляются презрение к миру и надменность. Сергей Алексеевич расправляет плечи и чуть поводит шеей, сбрасывая маску. Он все тот же Миронов, с каким Черный встретился около месяца назад, но Николай не узнает этого властного, жестокого человека.
– Я в тебе не ошибся. Ты не они. Ты такой же, как я.
Даже голос Миронова меняется, становится глуше, глубже, звучит откуда-то из самой середины грудной клетки.
– Ты арестован, –
