устроят какой-нибудь подвох. Давай уйдем отсюда.
Ближе к вечеру они вышли к развалинам христианской часовни, построенной давно забытым проповедником. Неподалеку росли сливовое и айвовое деревья, усыпанные плодами. Сливы уже созрели; айва, хотя и приятная на вид, оказалась кисло-горькой и вяжущей язык. Глинет нарвала много слив, и на этот раз им пришлось довольствоваться таким однообразным ужином. Глинет собирала траву, чтобы приготовить подстилку среди камней развалившейся стены, а Друн сидел, уставившись в пространство над рекой.
– Лес кончается, – сказала Глинет, чтобы подбодрить спутника. – Мы скоро окажемся среди цивилизованных людей. А тогда у нас будут хлеб и мясо, молоко и настоящая постель.
Закат вспыхнул над Тантревальским лесом и понемногу померк. Друн и Глинет улеглись на подстилку и вскоре заснули.
Ближе к полуночи полумесяц, всходивший над рекой и зыбко отражавшийся в воде, озарил лицо Глинет и разбудил ее. Согревшаяся и сонная, она лежала, прислушиваясь к сверчкам и лягушкам… Ее внимание привлек далекий отзвук частого топота. Топот приближался, к нему прибавились позвякивание цепей и скрип кожаных седел. Глинет приподнялась на локте и увидела, как по дороге вдоль реки неслась дюжина всадников. Они скакали, низко пригнувшись в седлах, в плащах, развевавшихся за спиной; лунный свет позволял различить старомодные мечи и обтянутые черной кожей шлемы с болтающимися наушниками. Один из всадников, почти уткнувшийся лицом в гриву коня, повернул голову, чтобы взглянуть в сторону Глинет. На мгновение луна осветила его бледное лицо – и кавалькада умчалась прочь. Топот копыт становился все тише и замер вдали.
Глинет снова опустилась на траву и наконец заснула.
На рассвете Глинет тихонько встала и попыталась извлечь искры из найденного кусочка кремня, чтобы развести костер, но не добилась успеха.
Друн проснулся и удивленно вскрикнул, но тут же замолчал. Через некоторое время он сказал:
– Значит, это был не сон.
Глинет заглянула ему в глаза:
– Я все еще вижу золотые круги. – Она поцеловала Друна: – Не унывай, мы найдем какой-нибудь способ избавить тебя от этого наговора. Помнишь, что я говорила вчера? Волшебство тебя ослепило, волшебство же тебя и вылечит.
– Ты права, конечно, – неуверенно отозвался Друн. – В любом случае что тут поделаешь? – Он поднялся на ноги, но почти сразу споткнулся о корень и упал. Падая, он размахивал руками, чтобы удержаться, и случайно зацепил цепочку с талисманом. Цепочка порвалась и куда-то улетела вместе с черным камнем в оправе.
Подбежала Глинет:
– Ты ушибся? Ой, ты поранил колено, оно все в крови!
– Черт с ним, с коленом! – сдавленно произнес Друн. – Я потерял талисман! Порвал цепочку, и теперь он пропал!
– Никуда он не убежит, – резонно заметила Глинет. – Прежде всего давай перевяжем колено, а потом я найду твой амулет.
Она оторвала полоску материи от нижней юбки и промыла царапину водой из родника, сочившегося в развалинах.
– Теперь пусть подсохнет, мы наложим аккуратную повязку, и ты сможешь резвиться пуще прежнего.
– Глинет, пожалуйста, найди талисман! Его может стащить какая-нибудь мышь – и тогда будет поздно!
– И это будет самая храбрая мышь на свете! Завидев эту мышь, кошки и совы будут в ужасе разбегаться и разлетаться. – Она похлопала Друна по щеке: – Хорошо, сейчас я его найду… Должно быть, он улетел куда-то сюда… – Опустившись на четвереньки, Глинет принялась искать амулет и почти сразу заметила его. К несчастью, черный камень ударился об обломок стены и разбился.
– Ты его видишь? – беспокоился Друн.
– Кажется, он упал в пучок травы. – Глинет нашла маленький гладкий окатыш и изо всех сил вжала его в оправу. Пользуясь камнем побольше, с острым краем, она плотно загнула край оправы так, чтобы окатыш не вываливался и не болтался. – Ага, вот он, в траве! Нужно починить цепочку. – Глинет соединила звенья цепочки и, к огромному облегчению Друна, повесила амулет ему на шею. – Вот и все, теперь он как новый!
Они позавтракали сливами и продолжили путь вдоль реки. Деревья росли все реже – лес постепенно превратился в отдельные рощи, разделенные лугами, поросшими высокой, волнующейся под ветром травой. У дороги повстречалась брошенная хижина, изредка служившая убежищем пастухам, не боявшимся пригонять стада в места, где водились лесные волки, гризвольды и медведи.
Миля за милей дорога уходила вдаль, и наконец они подошли к уютному двухэтажному каменному домику с цветами в ящиках под верхними окнами. Каменная ограда окружала небольшой сад, где росли незабудки, желтушники, анютины глазки и голубиная ворсянка. Пара дымовых труб с колпаками торчала высоко над двумя коньками чистой соломенной крыши. Дальше по дороге, в низине, можно было заметить целое скопление домиков из серого камня. В огороде полола сорняки старуха в длинном черном платье с белым передником. Она выпрямилась, чтобы взглянуть на идущих из леса детей, покачала головой и вернулась к работе.
Когда Друн и Глинет проходили мимо калитки, на небольшое крыльцо вышла полная пожилая женщина приятной наружности:
– Кто вы такие будете, что вы делаете так далеко от дома?
– Боюсь, госпожа хорошая, что мы бродяжки, – ответила Глинет. – Нет у нас ни дома, ни семьи.
Удивленная толстуха взглянула туда, откуда они появились:
– Но эта дорога никуда не ведет!
– Мы прошли через Тантревальский лес.
– Значит, вас сторонится нечистая сила! Как вас зовут? Меня величают леди Мелиссой.
– Я Глинет, а это Друн. Феи пустили пчел ему в глаза, и теперь он ничего не видит.
– Ах, какая жалость! Лесные создания так жестоки! Иди сюда, Друн, дай посмотреть тебе в глаза.
Друн подошел, и леди Мелисса внимательно рассмотрела концентрические золотисто-янтарные круги.
– Я знаю пару простых заклинаний, но до настоящих колдуний мне далеко – ничем не могу тебе помочь.
– Может быть, вы могли бы продать нам хлеба с сыром, – предложила Глинет. – Сегодня и вчера мы ничего не ели, кроме слив.
– Конечно, и платить не надо! Дидас? Ты где? Здесь у нас пара голодных детей. Принеси молока, масла и сыра! Заходите, голубчики. Проходите прямо в кухню, мы для вас найдем что-нибудь повкуснее.
Друн и Глинет уселись за чисто выскобленный деревянный стол, и леди Мелисса сначала подала им хлеб и густой бараний суп с перловкой, потом аппетитное блюдо из курицы с шафраном и грецкими орехами и, наконец, сыр с сочным зеленым виноградом.
Мелисса сидела в сторонке, прихлебывая чай из листьев лимонной вербены, и, улыбаясь, наблюдала за тем, как ели дети.
– Аппетит у вас здоровый! – заметила она. – Вы брат и сестра?
– Можно сказать и так, – отозвалась Глинет. – На самом деле мы не родственники. Нам пришлось перетерпеть много невзгод, и теперь мы ходим
