вывалила собственные страхи. — Я знаю, что надо спросить. Проговорить. Но как подумаю, что придется слушать про его Аньку. Не могу…
В ответ на это Олекса закатил глаза и, раздухарившись, принялся давить на больное:
— То есть начать ты с ним что-то там хочешь, а про Аньку слушать не хочешь? Зашибись расклад! Ну и про какой чистый лист ты говоришь? А если он и Аньку эту кинул и вообще по бабам всю жизнь шляется, то что тебе там ловить, а? Голову включи, Милан, ты же умная женщина. Нахрена тебе это счастье? Я уже не говорю о том, что если у вас и теперь ничего не получится, то Данька прикинь как разочаруется!
— А если я не попробую — то не узнаю, получится или нет.
— В следующий раз я его по стенке размажу, а у меня двое детей.
— Ну Олекса… — протянула Милана.
— Что «Олекса»? Единственное, что меня успокаивает — это то, что ты хотя бы на ногах сейчас стоишь, а не как в прошлый раз. Блин, Милана! Тебе что, цветов никогда не дарили и завтраками не кормили? Ну что ты опять ведешься, а?
— Вряд ли этому есть рациональное объяснение, — улыбнулась она, — но мне нравится. И дело не в цветах и не в завтраках. Понимаешь?
— А в чем?
— В том, что — он, а не кто-то другой, — развела она руками. — Тянет меня…
— Блядь, опять защебетала! — мрачно ругнулся Олекса. — Зачем тебя в него тянет?!
— А у нас дети красивые получаются, — беззлобно огрызнулась она в ответ.
— Ми… М-милана… — вскинулся друг. — Ты щас на шо намекаешь?! Ты что? Ты опять?
Она прыснула от вида его ошалевшей физиономии и проговорила:
— Успокойся, я ни на что не намекаю. Нет ничего.
— Совсем ничего?
— Сейчас — ничего, но это не значит, что ничего не будет, — прощебетала Милана и легонько толкнула Олексу в плечо. — Так что поводов для воспитания меня у тебя наверняка будет предостаточно.
— Бля, — коротко изрек Олекса и тоже ткнул ее в плечо, только у него вышло куда увесистее, хотя и не нарочно: — Решила, значит, да? Он ничего не предлагал, а ты решила?
В этот момент детвора на лужайке устроила особенно громкую возню. Данька как самый старший уверенно наводил порядок. Милана перевела взгляд на Олексу и так же уверенно, как и сын, заявила:
— Я не хочу однажды пожалеть, что не попробовала.
— Бедовая ты у нас.
— Только не говори, что для тебя это новость.
— Не новость. Но удивляешь каждый раз. Пообещаешь мне одну штуку? Нестрашную.
— Какую?
— Ты на неделю высокой моды когда едешь? Через пару дней?
— Ну да, — кивнула она.
— Не вздумай объясниться Шамраю в любви до поездки, ладно? Побудь одна, проветрись, отвлекись, посмотри на все издалека. Вдруг там поймешь, что он так-то как вариант — не очень?
— Я подумаю, — снова кивнула Милана, — но что я точно могу тебе пообещать, что я с ним обязательно поговорю, чтобы узнать, что у него с Анькой или, может, еще с кем-то.
— Ну да, не помешает, — хмыкнул Олекса и вдруг выдал, неожиданно даже для самого себя: — но как будто тебя это остановит, если вас реально тянет… друг к другу.
— Я, конечно, не адепт морали, но некоторые принципы все же имею, — возразила она.
На лужайке снова раздался дружный радостный вопль — виновницы торжества и их гости требовали праздничный торт. Олекса шустро подхватился на ноги, за ним поднялась и Милана, чтобы помочь Марусе с десертами и чаем, которые продолжились новыми забавами.
Домой возвращались поздно, Данька даже задремал, уткнувшись носом в материно плечо так же, как когда был маленьким — еще совсем недавно. В сумке попискивал входящими сообщениями телефон, который Милана не доставала, чтобы не разбудить сына. Читала их она уже позже, в тишине своей комнаты, под рассеянным светом замысловатой настольной лампы, когда отправила спать всех домочадцев и, наконец, и сама устроилась на ночлег.
«Привет, вы уже домой едете?»
«Может, мне вас забрать? Или взбешу твоего Олексу своим присутствием?»
«Эй, Милан, вы там как?»
«Данька уже ответил, что только выбираетесь».
«Напиши, пожалуйста, когда будете дома, сегодня совершенно безумный трафик».
Милана улыбнулась и быстро набрала ответ.
«Все дома, всё в порядке. Данька уже спит. Грыць тоже».
Лампочка напротив его аватара — сокола, падающего вниз головой, сложив крылья — загорелась зеленым почти сразу. Две галочки под ее сообщением — тоже почти сразу окрасились синим: прочитано.
Шамрай пишет…
Шамрай пишет…
«Наконец-то! А ты что делаешь?» — прочитала она.
«Тоже почти сплю».
«Как прошло? Повеселились хоть?»
«Да, было весело. Но некоторым завтра в школу, а мне чемоданы паковать».
«Что? Уже в Милан? Это когда?»
«Послезавтра».
«Черт, а я не успею до этого времени вернуться из командировки. Вот же блин…»
«Я же не навсегда уезжаю», — набрала Милана в ответ и добавила улыбающийся смайлик.
«А я соскучился, я тебя не целовал двое суток!» — возмутился в ответ Назар.
«Тогда не езди в командировку».
«А можно я прямо сейчас приеду к тебе?»
Она ответила не сразу. Ее контакт перестал отображаться в сети, пока сама она металась между чувствами и здравым смыслом. Как бы ее не тянуло к нему, но ринуться в одночасье в этот омут с головой она не могла себе позволить. Если бы это касалось только ее — она бы справилась. Но был Данька, и она не имеет права допустить, чтобы он разочаровался в отце. Никому от этого хорошо не будет.
«Нет», — появилось в чате, спустя долгое время.
Она не видела, как он завис над этим коротким словом. Не видела того, как вышел из машины, замершей между Кловском и аэропортом. Авто стояло у обочины все то время, пока Милана решалась. Потому что пока
