Можете ли вы через старые снимки установить связь с теми, кого никогда в жизни не видели? Я вот точно могу. На этом портрете у Марты добрые, задумчивые глаза. Он стоит на моем рабочем столе в Лондоне, и когда я сгибаюсь под тяжестью какого-то особенно трудного дела, то смотрю на него.
И Марта как будто приглашает меня рассказать ее историю.
20
Гость гауляйтера
Небо над Инсбруком, 25 февраля 1945 года
Сегодня вечером после двух неудачных попыток самолет союзников через перевал Бреннер доставляет трех человек из Италии в горы над Инсбруком. Это была удивительная троица. Один – еврей из Германии, другой – еврей из Голландии, а третий, контакты которого определяли успех всей миссии, – дезертир из австрийской армии. Если их раскроют, то расстреляют как шпионов.
Самолет приближается к нужному месту, они, с рюкзаками, прыгают с парашютами и приземляются на самом краю ледника, на высоте 2913 метров. Они падают в глубокий, мягкий снег. Самолет проходит над ними еще раз и сбрасывает груз: все необходимое для лыжников, радиостанцию, переносной генератор, аккумуляторы, машину «Эврика» для радиолокационной станции малого радиуса действия и телефон «S». Этот последний представляет собой радиотелефон, специально разработанный для разведчиков, действовавших за линией фронта, чтобы они могли связываться с самолетом и согласовывать место посадки. С собой у них еще еда, табак, карты, презервативы, пистолеты, а также немалая сумма наличными и золотом – 3100 американских долларов.
Троица находит все сброшенное, за исключением контейнера с двумя парами лыж. Однако в темноте им не сразу понятно, где они. Кое-что они прячут, чтобы было легче идти. Австриец встает на единственную пару лыж, немцу и голландцу приходится спускаться на своих двоих, а иногда и ползти вниз по склону, заснеженному чуть ли не им по плечи. Спуск изнурительный, но в конце его их ждет вожделенный отдых в горном приюте Amberger Hut. В это время года он закрыт, но они взламывают дверь. Здесь они отдыхают несколько дней, а потом возвращаются откапывать оборудование и вещи.
После этого все трое спускаются ниже, в деревню Грис, где выдают себя за потерявшихся немецких солдат. У одного из деревенских они берут сани и доезжают до Ленгенфельда. Переночевав там, на грузовике и поезде они добираются до Инсбрука и, наконец, до своей базы – деревни Оберперфусс. Здесь родился австриец-дезертир, здесь же живут его невеста и ее мать, и от их умения держать язык за зубами будут теперь зависеть вопросы жизни и смерти.
Зачем они здесь? По сути, для сбора разведданных, необходимых, чтобы приблизить конец войны – или хотя бы предотвратить ее никому не нужное продолжение. Бои полыхают уже в Италии, а нацистский рейх окружен со всех сторон, и через Инсбрук, расположенный как раз между ними, льется поток солдат, сырья и вооружения. Если на этом важнейшем маршруте союзники хорошо наладят разведку, а потом и перекроют его, то на немцев можно будет надавить очень сильно.
Союзники весьма интересуются и еще кое-чем. В районе Инсбрука находится наполовину скрытый под землей самолетный завод, выпускающий «Мессершмитты» Me-262, первые в мире реактивные истребители-бомбардировщики. Эти самолеты, совсем недавно принятые на вооружение, Гитлер называет «чудо-оружием», когда похваляется в своем кругу, что еще может выиграть войну.
Более того, союзники уже видели чертежи и планы строительства Тирольского укрепрайона, спроектированного в виде огромного ромба, читали бодрые доклады, что Гитлер сделает Тироль последним неприступным бастионом. Такое развитие событий не может не беспокоить, потому что Третий рейх, очевидно, готов сражаться до последнего человека. Эту идею рьяно претворяет в жизнь гауляйтер Гофер. Выселив всех евреев из своего гау – Шиндлеры, Дубски и многие другие успели эмигрировать, отправлены в лагеря или погибли, – он теперь возомнил, что судьба фюрера в его руках и он, Гофер, может его спасти.
А на всякий пожарный случай гауляйтер прорыл из виллы Шиндлеров подземный ход. Вдруг пригодится…
Все, что я обнаружила после смерти отца, говорило о том, что в годы нацизма Франц Гофер был истинным проклятием моей семьи – начиная с захвата дома до принуждения продажи кафе своему другу Геблю, лишения Эгона Дубски бизнеса и в конечном счете убийства последнего. Губительное влияние гауляйтера Гофера разливалось вширь и вглубь по Западной Австрии. Его имя всплывало в сюжете любой семейной истории, которой я занималась.
Я заметила, как продуманно он согласовывал свои личные интересы с интересами нацистской партии, никогда не пачкая рук, но делая так, что о его личных интересах становилось известно. Вот почему его подчиненные часто говорили, что действуют по поручению Гофера или что они не могут сделать того или другого, иначе он разгневается. Мне показалось, что из Тироля и Форарльберга он сделал собственную вотчину, а фундаментом его безграничной власти стали отношения с фюрером, которые он тщательно выстраивал.
В 2016 году в примечании к статье о Гофере я в первый раз набрела на упоминание о том, что называлось «самой успешной разведывательной операцией всей Второй мировой войны». Только тогда до меня дошло, чем мой родной маленький провинциальный Инсбрук был так важен для обеих сторон на последнем этапе войны.
Стратегическое положение Инсбрука, одного из старейших перекрестков всей Европы, было решающим в сражении за Италию, но была еще и другая причина, теснее связанная с Гофером. В конце 1944 года он стал носиться с идеей создания в Тироле «Альпийского редута» (Alpenfestung) для Гитлера. Я подумала, что в определенной степени это льстило тщеславию гауляйтера – ведь так он мог принимать Гитлера с куда большим размахом, чем во время его периодических приездов в Инсбрук.
Записку со своей идеей Гофер направил в верха в ноябре 1944 года, но частный секретарь Гитлера, Мартин Борман, отложил ее представление фюреру, беспокоясь, что это попахивает пораженчеством. В то же время Йозеф Геббельс сполна оценил пропагандистский потенциал этой идеи и «слил» планы и чертежи союзникам, чтобы они думали, что строительство уже идет полным ходом.
Союзникам были очень нужны глаза и уши «в поле», и именно это заставило разработать своего рода шедевр разведки – операцию под названием «Гринап». Даже и сегодня о ней мало известно. Она отразилась в сюжете фильма Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки», хотя и в очень искаженной, выдуманной форме. Потом я связалась с канадским кинорежиссером Мин Сук Ли, которая в 2012 году сняла документальный фильм об операции «Гринап» под названием «Подлинная история бесславных ублюдков» (The Real Inglourious Basterds). Она отправила мне ссылку на свой фильм и рассказала, что, хотя снимала в Инсбруке, местных он не особенно заинтересовал.
Фильм с некоторым успехом показали на нескольких еврейских кинофестивалях в Соединенных Штатах, но широкого экрана он не получил. Через семь лет, в 2019 году, историк Питер Пиркер на немецком языке выпустил об этой операции книгу «Кодовое название “Бруклин”» (Codename Brooklyn). Меня очень обрадовало, что об этой истории наконец заговорили. Для меня лично операция «Гринап» – развернувшаяся в родном городе моей семьи с участием Гофера – тесно связана и с историей семьи, и с историей всего Инсбрука. Отношение к ней показывало, как Инсбрук относился к этому периоду собственной истории.
