и теплые отели и гостевые дома открывали двери лишь тем, кто был готов заплатить. Бродяга осторожно продвигался вперед, не зная, ступает ли по тропе или давно сбился с пути.
Скорбное завывание сирены, предупреждающей о наступлении тумана, даже издалека внушает тревогу, а уж вблизи этот звук, усиленный и отраженный туманом, наводит ужас. Внезапный нестройный гул застиг бродягу врасплох; он инстинктивно отпрянул и сделал всего один шаг, но нога его вместо гравия приземлилась на скользкую мокрую траву холма. Он поскользнулся, попятился на два шага, снова потерял равновесие и покатился вниз головой.
Бродяга успел почувствовать резкую боль в руке, когда та ударилась о камень, а потом ударился головой о большой валун и потерял сознание. Он не знал, что валун спас его от более страшного увечья. Он лежал без сознания; под ним на триста футов вниз к морю тянулась отвесная скала. Бродяга пролежал там до утра, когда его обнаружил один местный старик, к счастью сохранивший острое зрение; он гулял с собакой по тропе, идущей вокруг замка. Собака — джек-расселл-терьер — громко залаяла, увидев что-то внизу на склоне холма. Старик осторожно заглянул за выступ. Морской туман к тому времени уже рассеялся; он увидел тело человека на уступе отвесной скалы и поспешил поднять тревогу.
Глава сорок первая
Тем временем в Брэдфорде адвокат разглядывал лежавший на столе конверт. Он прочел сопроводительное письмо и инструкции, оставленные его клиентом.
В случае моей внезапной смерти при насильственных или невыясненных обстоятельствах прошу передать это письмо старшему инспектору уголовного отдела брэдфордской полиции.
Несмотря на четкие инструкции, адвокат колебался. Его клиент умер внезапно — в этом не было сомнений. Однако причина смерти была ясна. Автокатастрофа в результате управления автомобилем в нетрезвом виде едва ли могла быть расценена как «смерть при невыясненных обстоятельствах». И хотя клиент умер не своей смертью, под насильственной смертью он наверняка имел в виду другое. Одним словом, адвокат столкнулся с дилеммой: отдавать ли письмо в полицию или нет.
Однако в силу профессии адвокаты любят перестраховаться. Решив, что лучше выполнить указания, чем потом жалеть, адвокат поступил так, как сделал бы любой другой законник. Он вызвал клерка и велел тому назначить встречу со старшим инспектором уголовного розыска.
* * *
Сэмюэлю Клэйтону недавно исполнилось двадцать восемь лет, и для инспектора следственного отдела он считался очень молодым. Однако во время войны погибло много полицейских — гораздо больше, чем людей большинства других профессий. Кто-то не вернулся из окопов, к тому же после войны случился огромный отток пожилых полицейских, спешивших выйти на пенсию после того, как им пришлось остаться на посту дольше положенного срока из-за отчаянной нехватки людей.
Сэм Клэйтон прошел войну почти невредимым, а нехватка персонала в полиции сыграла ему на руку. Он поднялся по служебной лестнице с невероятной скоростью, и многие коллеги не сомневались, что вскоре он окажется на самом ее верху. Он был амбициозен и уверенно брался за любое, даже самое запутанное дело.
Сэм с любопытством взглянул на адвоката. Клерк сообщил лишь, что адвокат должен доставить письмо. Сам же адвокат заинтриговал Сэма, сказав, что должен передать ему «сообщение из могилы». Он протянул ему конверт и сопроводительную записку.
Сэм прочел записку, и любопытство его лишь обострилось. Закончив, он постучал по столу запечатанным конвертом.
— Вы в курсе, что там? — спросил он.
Адвокат покачал головой.
— Клиент написал письмо, запечатал конверт и отдал его мне. Я читал только сопроводительную записку.
— Что ж, тогда давайте выясним. — Сэм открыл конверт и достал его содержимое — два листка бумаги, сплошь покрытые машинописным текстом. Внизу на втором листке стояла подпись, подпись свидетеля и печать лондонской адвокатской конторы. Сэм начал читать:
Показания и признание, данное под присягой мной, Артуром Бильтоном, проживающим по адресу: Западный Йоркшир, Брэдфорд, Эшбертон-роуд, дом 4, квартира 1.
Настоящим признаю, что с 1919 года виновен в вымогательстве. Опасаясь за свою жизнь, я решил составить это признание, так как знаю, что, если моя личность станет известна моей жертве, этот человек попытается меня убить. Следовательно, я распорядился передать это письмо полиции, чтобы установить личность моего убийцы и справедливо наказать его не только за мое убийство, но и за другие преступления, которые он совершил, о чем свидетельствует мое обвинение.
Для начала расскажу об обстоятельствах, толкнувших меня на преступление.
Во время войны я выполнял долг перед своей страной и служил в Королевской йоркширской легкой пехоте. В июле 1917 года в сражении под Пашендалем на моих глазах английским солдатом был хладнокровно убит английский офицер, майор Огилви…
Далее автор письма приводил подробности гибели офицера, в том числе указывал, где находится его могила. Сэм Клэйтон на миг оторвался от письма и с отвращением взглянул на адвоката, затем продолжил читать:
…Перехожу к убийству Джеймса Уотсона. Насколько мне известно, его тело не опознали, вероятно, потому что у Джимми не было родственников. Я имею в виду так называемое «дело об убийстве на пустоши», которое в подробностях смаковали газеты. Джимми тоже служил в КОЙЛИ, но стал инвалидом после контузии. Найти работу не получалось, и, когда мы случайно встретились, он был на самом дне. Я нанял его разнорабочим и посыльным; он же забирал свертки с выкупом. Именно этим он занимался, когда его убили.
Я вел тайное пристальное наблюдение за своей жертвой, сняв с этой целью квартиру этажом ниже. Убийца майора Огилви и Джеймса Уотсона проживает в квартире 2 дома 4 по Эшбертон-роуд в Брэдфорде; его зовут Кларенс Баркер, и он работает управляющим директором группы компаний «Хэйг, Акройд и Каугилл», крупного текстильного концерна.
Я осмотрел тело майора Огилви. Я смог это сделать, потому что в тот день состоял в дежурной похоронной бригаде. Пулю не извлекли; вы сможете убедиться, что ее выпустили из британской винтовки. Кроме того, Баркер наверняка до сих пор хранит армейский револьвер, из которого застрелил Джимми.
Баркер убил дважды и не станет колебаться в третий раз. Я отдаю себе отчет в преступности своих действий, повлекших за собой смерть моего друга и однополчанина Джимми Уотсона, но Баркер — презренный червь и трус, заслуживающий худшей участи.
Сэм взглянул на адвоката. Тот выжидающе смотрел на него. Сэм виновато улыбнулся.
— Боюсь, я не могу показать вам этот документ. В нем сведения касательно двух убийств. Названо имя предполагаемого убийцы, и, если все написанное правда, ему светит высшая мера.
* * *
