Книга Versipellis - Мирослава Миронова

но и его не было, однако, очевидно, будь установка на дистанционном управлении, то в его присутствии не было бы никакого смысла. "Что-ж, если Леонард вознамерился перебить всех оборотней, то я окажусь вне зоны действия луча. По крайней мере, какое-то время" — поразмыслив об этом с минуту, он вернулся к краю крыши, где его ждала неизменная картина сходящего с ума города.

В историческом центре…

Холодный воздух отрезвил, помог быстрее сориентироваться. В каких-то сотне метров от места нашего выхода слышался гам, но во дворе было тихо. Мои спутники, в особенности Виктория и Деви с внуком уже устали, тащить их дальше было незачем, но я никак не мог придумать, куда их спрятать. Мы продолжили путь к зданию правительства по темным переулкам, когда позади зазвучала сирена. Даже не оборачиваясь, мы рванули вперёд. Пробегая дом за домом, до меня донеслись слова Вендиго:

— Перебью всех.

Смысл его слов, прямой, очевидный, дошел до меня, только когда брат уже затормозил. Охваченный внезапным порывом, я резко развернулся и налетел на него с криком:

— Нет! Пошли!

Не знаю, было ли то желание сохранить жизни тех, кто явно бы не пощадил наших, или опасения того, что без Вендиго дальше нам не прорваться, или какая ещё причина, жгущая мне разум, но я так остро не захотел, чтобы эти слова осуществились, что с силой укусил его за израненную ключицу и потянул на себя. Брат глухо зарычал, но подчинился. Мы бежали дальше, так быстро, как только могли. Одним из немногих преимуществ, которыми обладали дворы исторического центра — отсутствие проезда насквозь. Малоэтажная застройка легко впускала нас в свои недра — проход за проходом, ворота за воротами. Но, как мы не старались, вой сирены отдалялся лишь на несколько секунд, после чего вновь становясь ощутимым, оглушающим. Ещё одна арка и я не вижу выхода. Подъезды, окна, балконы, но нет пути дальше. Это был двор-колодец. Паника накрыла мгновенно, я заметался, инстинктивно хотел заскулить, сжавшись в комок, обернулся и увидел в отражении соседнего дома красно-синие огни.

— Эй, идите сюда, — позвал тонкий голосок.

От неожиданности я прикусил щеку, а когда увидел в дверях дома девушку, обычного человека в цветастой одежде, подумал, что меня уже расплавило амулетами и так ощущается предсмертная агония. Но пошел, побежал, давая пример остальным. Мы оказались в узком холле, почти не отличимом от лестничного пролета, а на втором этаже виднелся свет из открытой квартиры.

— Вы ведь оборотни? — неловко спросила незнакомка. — Я за вас. Вот.

Она расправила футболку и на ней я смог различить мальчика, держащего за руку волчонка. Это была иллюстрация одной из маминых книжек. Внутри что-то щелкнуло, кольнуло, породило ком, поднимавшийся с каждым мгновением все ближе к горлу.

— Это замечательно, — тяжело дыша, ответила старушка Деви. — Скажи, а мы можем тут остаться? Не все, конечно, только те, кто уже не в состоянии так носиться.

Она закивала, будто только и ждала этого вопроса, протянула руки к Виктории, державшей за шкирки щенков, но та мотнула головой и первой направилась вверх по лестнице.

— Пока мы не ушли, — хрипло произнес я. — Что означает этот рисунок у вас в…

— В движении, — бодро отозвалась она. — Это символ протеста "Лапы в руке". Мы солидарны с волками и хотим для них лучшей жизни в новом мире. Нашем общем, как сказал Алекс. Я была в таком шоке, когда увидела его на экране! До сих пор поверить не могу.

Искренне улыбнувшись такой реакции и спрося о втором выходе, я вышел на улицу вместе с Аресом и Вендиго. До здания правительства остались считанные минуты пути.

Позже…

Клер уже не вела за собой оборотней. Слившись в единый поток с остальными на поверхности, она бежала, просто потому что не могла не бежать — никакая усталость, никакие травмы не могли оставить её. Она видела, как щиты помогают отбить пули, но волков, их несущих, осталось уже совсем мало, как те, кому достались амулеты, бесстрашно прикрывали собой сородичей без защиты, как они прорывают оцепления и как впереди уже маячил шпиль главного здания всего города. Но, вместе с тем, она слышала и крики, много криков. Она чувствовала, как на её шерсть попадают капли чужой крови и нос закладывает от запаха жженой плоти. Клер силилась вырваться вперёд, будто это бы смыло поток горьких, отвратительных ощущений. Ещё несколько минут и она уже в первой сотне, уже видит их цель. Захват здания правительства ни на секунду за всё время не показался ей лёгкой затеей, но сейчас, когда оно было так близко, волчица позволила себе откинуть тяжёлые мысли и просто мчать вперёд, отдаваясь инстинктам.

Прямо перед ней в толпу, словно из ниоткуда, ворвался крупный черный волк. Она узнала его, хотела позвать, но не успела. Рев мотора, раздался прямо над ухом и она почувствовала, что её тело падает. От удара у нее онемели лапы, но она оставалась в сознании. Её потащили назад, почти что из-под колес автомобиля, казавшегося ей в тот миг невероятно огромным. Челюсти волка клацнули и затем она увидела, как Вендиго перепрыгивает ее, приземляясь на капот. Он несколько раз бьёт, но на стекле не остаётся даже одной трещины. Машина начала сдавать назад, чтобы сбросить оборотня, но он уже был с другой стороны. Клер поднялась на ноги, покачиваясь, отошла в сторону. Остальные начали их оббегать, а она стояла, не смея пошелохнуться, и смотрела на то, как в сторону отлетает бронированная дверь. Огонь магического луча на миг осветил тело Вендиго, но уже через несколько секунд, когда автомобиль вновь дернулся назад, с пассажирского сидения выпал человек. Министр обороны, не прекращая размахивать жезлом, отправлял его энергию во все стороны. Он орал, срывая горло, кряхтел, кашлял кровавыми сгустками, а когда затих волк вышел на свет и подтолкнул Клер вперёд, призывая продолжать путь, со словами: "Минус один".

В тоже время у здания правительства…

Отряды полиции спецназначения, до этого стоявшие в оцеплении, постепенно стали расходиться в стороны, открывая дорогу. У них не осталось заряженного магического оружия, а подвести серебряные патроны по дорогам, заполненным несущимися тринадцатью тысячами волками, было просто невозможно. Позывные боевых товарищей молчали — их частоты не громко шипели, не оставляя надежды на ответ, сообщения с вертолетов становились всё однообразнее, а командиры, в тщетных попытках связаться с министрами, багровели от нараставшего напряжения. Среди силовиков ходил шепот про то, чтобы негласно перейти на сторону противников, поспособствовать переменам во власти. Но, на самом деле, просто