к Криту подошла эскадра американского флота, и это, как писала «Элефтери Эллада», «зажгло факел поджигателей». Она же сообщала, что «как только американские военные корабли пристали к критским берегам, газета Венизелоса «Кирикс» объявила, будто бы организация ЭАМ г. Кания распространила прокламации против американцев». Под этим предлогом и под защитой орудий военных кораблей США реакционеры начали репрессии против левых, которые в свою очередь оказали им сопротивление.
Борьба разгоралась. Группы патриотов организовали партизанские отряды и, войдя в состав ДАГ, дали решительный отпор брошенным против них правительственным войскам.
К концу 1947 г. на Крите было уже 360 партизан. На их счету имелось немало боевых успехов. Так, в бою близ селения Лакос ими была разгромлена рота противника. Затем партизаны захватили крупнейший на острове аэродром Малэме. Весной 1948 г. силы ДАГ на Крите уже контролировали небольшой горный массив Омалос, расположенный в районе Кании и насчитывавший несколько населенных пунктов.
Неоднократно правительственные войска пытались уничтожить критских партизан. Но долго не могли добиться этой цели.
Лишь в июле 1948 г. им удалось, действуя крупными силами, ликвидировать очаг сопротивления в районе Омалоса. Да и то лишь потому, что командование критских партизан, действуя в соответствии с полученными указаниями, отказалось от своей прежней тактики и решило удерживать фронт. Это и привело к неудаче ввиду многократного превосходства сил противника. Последний смог захватить ряд селений и рассеять партизан, после чего на Крите действовали лишь мелкие группы патриотов, чья борьба уже не могла оказать существенного влияния на общий ход гражданской войны.
Приведенный пример ярко показывает, что не только на Крите, но и во всей Греции гражданская война была прямым следствием вмешательства сначала Англии, а затем и США. Только при их поддержке греческая реакция получила возможность развернуть кровавую политику подавления демократических сил страны.
Добившись на III сессии Генеральной Ассамблеи ООН принятия своего проекта резолюции, правительство США сочло данный момент подходящим для окончательного уничтожения ДАГ. Однако поскольку он совпал с неудачами греческих правительственных войск, то в Вашингтоне решили поставить дело разгрома Демократической армии на более широкую основу.
Началось изучение причин неудач афинского правительства в борьбе с ДАГ. Данная миссия была возложена на высокопоставленных американских представителей. Один за другим в Греции в последние месяцы 1948 г. побывали государственный секретарь Маршалл, военный министр Ройал и специальный представитель президента США Гарриман.
Первым следствием этих визитов явился отказ правительства Софулиса—Цалдариса поддержать какие бы то ни было попытки урегулирования разногласий между Грецией и ее северными соседями. Дело дошло до того, что была учинена кровавая расправа над либералом Воразанисом, одним из девяти депутатов парламента, выступивших открыто за прекращение гражданской войны.
Воинственная политика Софулиса неожиданно встретила сопротивление среди его собственных приверженцев. 54 из 84 депутатов-либералов отказали ему в поддержке.
Тогда правительство поставило в парламенте вопрос о доверии. Против вотума доверия голосовали и многие крайне правые депутаты, недовольные неудачами военных операций против ДАГ и требовавшие передачи всей полноты власти «черному фронту».
Так вновь возникла угроза правительственного кризиса. Он был нежелателен для Вашингтона, и потому оттуда последовал нажим на правых. Но и в этих условиях правительство Софулиса получило вотум доверия большинством лишь в один голос.
Усилившийся разброд в правящих кругах Афин был, несомненно, следствием провала их планов уничтожения ДАГ. Констатируя этот факт, «Нью-Йорк тайме» следующим образом подвела итоги боев между правительственными войсками и Демократической армией в 1948 г.: «Наступление на Грамосе не смогло уничтожить главную группировку партизанских сил. Национальная армия (т. е. правительственные войска. — Г. К.) не проявила наступательного духа в операциях в Вици. Доказано, что моральный дух армии, несомненно, пал, и именно тот факт, что партизанское движение продолжается в таком же масштабе и с такой же интенсивностью, свидетельствует об ухудшении положения».
Речь, разумеется, шла об ухудшении положения афинского правительства.
Но это отнюдь не означало, что внутренняя и внешняя реакция отказалась от своих планов. Напротив, продолжались усиленные поиски путей к быстрейшему разгрому ДЛГ. В Вашингтоне считали, что для этого нужно прежде всего пресечь распри внутри афипского правительства между различными группировками. Так снова возник вопрос о том, кому отдать предпочтение: Софулису или популистам во главе с Цалдарисом.
Здесь необходимо подчеркнуть, что, как показали события последующих лет вплоть до наших дней, американский империализм видел и видит свою главную опору в Греции в крайне правых силах этой страны. Однако в рассматриваемый период он вынужден был из тактических соображений скрывать от мировой общественности свои истинные симпатии и демонстрировать поддержку «демократических» либеральных кругов. Тем более что политика их лидера Софулиса полностью соответствовала интересам США.
Это и определило характер мероприятий по ликвидации неустойчивого положения афинского правительства. Действуя по плану, разработанному в Вашингтоне, Софулис 15 января 1949 г. объявил об отставке своего кабинета. А пять дней спустя он же сформировал новое правительство, в котором популисты уже не занимали ключевых позиций. В частности, Цалдарис лишился поста заместителя премьер-министра.
Таким путем, достигались две цели. С одной стороны, оттеснение популистов на второй план в правительстве внушало иллюзии относительно возможности демократических перемен в стране. С другой же, оно по существу ничего не меняло, так как государственный аппарат и армия по-прежнему оставались в руках у крайне правых. Более того, в день сформирования нового правительства Софулиса главнокомандующим армией был назначен монархист А. Папагос.
Этот бездарный генерал, являвшийся одним из главных виновников поражения Греции в войне против гитлеровской Германии, обладал, однако, весьма ценным для реакции свойством: он был ярым приверженцем антикоммунизма и антисоветизма. Папагос подтвердил это в первом же своем приказе, клеветнически объявив, что в переживаемых Грецией бедствиях повинны якобы социалистические страны и в первую очередь, разумеется, Советский Союз, которые оп даже не постеснялся назвать «наихудшими врагами греческой нации». Что же касается его бездарности как военачальника, то это не тревожило Вашингтон, поскольку в военном совете в Афинах теперь задавали тон американские генералы, чьи «рекомендации», по признанию Зафиропулоса, и выполнял Папагос.
Произведенная таким образом перегруппировка в стане реакции была, несомненно, следствием ее неудач в борьбе против ДАГ.
Однако особенность обстановки состояла в том, что и провал военных операций 1948 г. против Демократической армии не принес существенных изменений к лучшему в ее положении в целом. Поставленная в невыгодные условия вследствие отказа от партизанской тактики, она лишь ценой тяжелых потерь и в результате героизма и самоотверженности своих воинов смогла избежать разгрома. Что же касается принятого руководством КПГ плана контрнаступления с целью нанесения решающего поражения монархо-фашизму, то он оказался явно неосуществимым.
Учитывая все это, генерал Маркос впоследствии справедливо отмечал: «Грамос — это наше
