– К-какая княжна? – попятился Ал-Шот.
Вампир глубоко задумался: и в самом деле – какая?
– Обыкновенная, – выкрутился он.
– У нас только плененная имеется, – пояснил воспрявший духом Шой Та.
Привидение было настроено явно дружелюбно, и страх исчез сам собой.
– Это типа беглая, но ее поймали, – добавил его товарищ.
– И где она сейчас?
– Рядышком, в соседней камере, – засуетился Ал-Шот.
– А где Антон? – продолжал допрос магистр.
– Какой Антон? – недоуменно вылупился Шой Та.
– Обыкновенный, – уже привычно ляпнул вампир.
– Это типа тренер? – догадался Ал-Шот.
– Он самый, – кивком подтвердил Цириус.
– Нет его больше, – огорченно поведал кривоносый страж. – Мы ему бежать помогли, а он обратно вернулся… – и уточнил: – Призраком вернулся. Голым.
– Его типа зарезали, – вмешался напарник. – Разоблачили и зарезали.
– Он в женское платье переоделся, вот его и разоблачили. Это раздели, если вы вдруг не поняли.
– Сначала раздели, а потом разоблачили, – возразил Ал-Шот.
– То есть, два раза раздели? – недоверчиво уточнил Шой Та.
– Идиот! Разоблачили – это аллегория.
– Аллегория – это крокодил…
– Заткнитесь! – ласково посоветовал вампир. – Вы можете отвести меня к тренеру?
– Он это… – кривоносый страж смущенно замялся.
– Они там вдвоем, с диким привидением, – пришел на выручку товарищ и красноречивыми жестами изобразил, чем занят в данную минуту призрак невинно убиенного тренера.
Магистр хмыкнул. Окинув стражников насмешливым взором, он ехидно поинтересовался:
– А княжна?
– Она одна, – обрадованно доложил Ал-Шот. – Ее никто не разоблачал.
– Она типа одетая, – неуверенно заметил Шой Та. – Благородные сами раздеваться не умеют, им служанка нужна.
– А служанки у нее нет.
– Значит, должна быть одетой.
– Если призрак у нее в камере не завелся.
Стражники испуганно переглянулись.
– Со мной вам нечего бояться, – поспешил успокоить их вампир. – Я наложу заклятие, и привидения примут вас за своих.
– Тогда пойдемте, ваша призрачность, – повеселевшим голосом предложил Шой Та.
Одним рывком распахнув протестующе завизжавшую дверь, он крадучись, на цыпочках, прошествовал до соседней камеры и кулаком постучал по решетке смотрового окошечка.
– Кто там? – промурлыкал сонный голосок.
– Это мы, ваше высочество… – радостно известил кривоносый стражник. – Призраки.
Окрестности Северного замка,
седьмой вечерний звон
Франт-инквизитор долго тряс руку, горячо выражал свое искреннее почтение новой имперской службе и обещал каленым железом выжигать любую скверну, включая ведьм, яйца, глистов и… Тут он запнулся, провожая жадным взглядом уходящую с драконицей красавицу-ведьму, затем попытался вырвать щегольскую тросточку из пасти неугомонного варранга и с полной безнадегой в голосе предложил Вовке купить у него редкие коллекционные монеты. Совсем недорого, практически даром.
Местный староста, потирая ушибленное на всякий случай темечко, почтительно внимал инструкциям о мерах пресечения: с селян было велено собрать подписки о невыезде. На робкие возражения, что справная лошадь в деревне всего одна и что выезжать-то им, собственно, некуда, грозный столичный инспектор внимания не обратил, еще раз доходчиво объяснив правила внеплановой проверки. Уши у старосты после этого стали разниться в размерах и окрасе. Прямо как у варранга – у того тоже одно ухо отличалось по цвету от другого.
Перед уходом имперский санитарный инспектор велел собрать образцы продуктов для экспертизы. Больше всего его интересовали копчености, вина и домашние колбасы. Младший инспектор затребовала для проверки все сорта меда, имеющиеся в наличии. Мохнатый член выездной бригады удовлетворился вяленым пудовым сомом. Словом, когда внезапно нагрянувшая инспекция скрылась за околицей, вся деревня вздохнула с облегчением. Сами проверяющие, добравшись до уютной полянки в двух лигах от селения, устроились на пикник. Отдохнуть от трудов и забот государственных.
– Как звать-то тебя? – невнятно промычал Вовка, пытаясь откусить полкруга колбасы разом.
– Хельма, – кокетливо стрельнула глазками ведьма.
– Еще одну кикимору нашел, все ему мало, – осуждающе проворчал вынырнувший из-за раскидистой березы лесовик, кося одним глазом на спасенную. – Харча на них не напасешься никакого, в пору ложиться под куст и с голода помирать… – Ухватив с белой тряпицы, расстеленной на траве, приличный ломоть грудинки, он шумно втянул носом пряный аромат: – На яблоневых ветках коптили, с ивовым корнем… Одобряю! И на перчик красный не поскупились, а он нынче в цене.
– Как в крепость пробраться можно, знаешь? – продолжал допрос Вовка, не обращая внимания на привычное ворчание Лесного Хозяина.
– Бабка моя сказывала, что где-то неподалеку есть подземный ход, – неуверенно произнесла Хельма. – Милости богов испросив, можно счастья попытать.
– Чего их просить-то? – недовольно зыркнул лесовик. – Под обрывом речным один вход имеется, другой – на грибной поляне.
– Так ты знал? – гневно сощурилась Иллиэль.
– Дык…
– И молчал?
– А меня кто-нибудь спрашивал? – резонно возразил мужичок, ловко разделываясь с бужениной. – Вы же в деревню шли на поиск, а про замок и словом не обмолвились.
Вовка смущенно крякнул – лежащая на поверхности мысль обратиться за помощью к лесному владыке не пришла в голову ни ему самому, ни его второму всезнающему «я». Мысленно наехав на Зануду, в ответ он услышал столь же смущенное пыхтение.
– А что будет со мной, господин? – робким вопросом прервала душевные терзания ведьма.
– Господа все в Париже, – привычно брякнул Вовка. – А у нас товарищи.
– Это как? – недоуменно захлопала ресничками девушка.
– Называй его Укротителем Драконов, – ехидно посоветовала зеленоглазка. – Он сразу млеет и добреет…
– Вообще-то, я злой! – перебил Вовка. – Мы долго еще лясы будем точить? Или пойдем за Химериусом?
– Я в крепость не ходок, от тамошней магии у меня мигрень, – предупредил лесовик. – До тайного лаза провожу, дальше – сами… – Бросив жадный взгляд на припасы, он с показной озабоченностью продолжил: – А я покамест харч покараулю, не ровен час, вороги лютые умыкнут съестное, опять животами пухнуть будем.
Варранг, подозрительно прищурив левый глаз, протестующе тявкнул.
– А я? – пискнула ведьма.
