– А теперь послушай сюда! – Куда более строго начал мужчина, явно сменив тон, – ты подпишешь это, и я скажу почему! Ты – сотрудник ЦРТ, с высоким допуском, единолично отправился искать людей, которые там остались: никому не сказав, ни у кого не спросив. Более того, ты единолично нашел людей, чья причастность к атаке на гражданское население доказана! Там многие, кого мы опознали, были участниками радикального движения и являлись, а вот это важно, объектами наблюдения разведки. Конечно, не все были такими, и не каждый мечтал мстить, но вычленять врага среди толпы в такое время никто не будет, особенно, учитывая, что лидером их был, как ты и без меня знаешь, не простой человек. Ты хороший служащий, у тебя репутация и связи, а главное – авторитет, именно поэтому ты не лежишь сейчас среди трупов. Ты – герой, который нужен сейчас людям, ведь они жаждут узнать про своего врага, которого, строго и только благодаря тебе, оказалось возможным устранить, а это – дает гражданскому населению веру в то, что теперь они могу спать в безопасности. Будешь строить из себя героя – мы найдем способ, как добавить тебя в списки жертв. А пойдешь навстречу, и не будешь губить свою жизнь и, смею заметить, карьеру, то получишь и славу, и хороший достаток. Сейчас, как никогда, людям, нашим людям, нужно указать кого винить в том, что произошло, нужен враг, а иначе они могут начать искать его среди своих соседей, друзей. А это никому не нужно. Ты же знаешь, кто виновен в атаке на твой лагерь, следовательно, они же и ответственны за сбой сети. Этим людям куда лучше быть мертвыми, чем живыми! Нужно думать о большинстве, пусть и в ущерб меньшинству, но такова жизнь. Небольшая жертва ради общего блага, уж ты-то должен это понимать. Так что подписывай. Подписывай! – Выкрикнул мужчина, ударив по столу кулаком, и Соломон, наконец, поднял на него глаза – глаза сломленного человека, лишенного тяги к жизни.
Ильза
Оказавшись на «другой стороне медали», Ильза всеми силами цеплялась за то время, когда все было четко и ясно, понятно и ровно разделено на черное и белое. Время, когда она бесстрашно боролась за правду – единственно верную для всех и каждого. А ведь прошел всего один день, и ее постулаты не выдерживали напора сомнений. Что-то мешало ей просто поступить так, как она делала уже много раз. Все произошедшие события почему-то не провоцировали в ней уверенность в несостоятельности правительственных и научных руководителей, а наоборот, лишь сочувствие и боль. Относиться критически, исключая эмоции, она больше не могла.
С того момента, как она прослушала откровения капитана корабля прошло уже больше часа, но его слова все еще крутились у нее в голове. Она не была знакома ни с кем из них лично, но почему-то чувствовала, будто бы они – друзья и коллеги. Вспоминая досье и видео сообщения, предоставленные Агатой, Ильза не могла свыкнуться с мыслью, что те люди, символы своего дела, сами же и погубили его. И это, не говоря уже о судьбе десяти космонавтов, решивших стать частью эксперимента, который, как видит она сейчас, все же был лишним. Они рисковали жизнями вдвойне, как оказалось теперь, и даже если они смогут выйти из криосна здоровым и без патологий, то все равно их ждет лишь разочарование.
Все это поначалу будто бы разрушало Ильзу изнутри, но теперь, все эти переживания превратились в некий этап перерождения. Она осознала, что жизнь ее разделилась на «до» и «после», открыв совсем иную точку зрения, которая больше не позволяла ей мыслить так, как раньше.
– Что с ними будет?
– Филиппа, скорей всего отстранят от полетов, но званий не лишат, все-таки он следовал протоколу… пусть и с натяжкой. Виктора ждет суд. Остальных ждут разбирательства, но ничего больше «нарушения приказов» им не светит, я так думаю.
– А официальная версия?! – Спросила Ильза, впервые подняв голову и посмотрев на Бенджамина, стоявшего прямо у того стекла, за которым все еще работал ЦУП.
– Мне она пока не известна.
– Знаешь, я бы с таким удовольствием расписала бы твою некомпетентность, так ярко и красиво, как это только возможно, уж поверь, руки так и чешутся… Ты даже не представляешь, как бы я разогналась, будь я сейчас там, среди людей, которые в очередной раз увидели неудачу, – твою неудачу… – Чуть остыв, Ильза с тяжестью произнесла, – Только вот подливать бензина в огонь не мне хочется… и без того все ужасно. Не хочу делать все еще хуже, надоело. Они этого не заслуживают.
– Особенно после того, как те же люди устроили беспорядки, в ходе которых погибли их соотечественники, – крайне разочарованно, как бы невзначай, сказал Бенджамин.
– Не смей их осуждать! – Резко вырвалось у Ильзы, – какой выбор оставался у людей, узнавших о вероломном желании убить их героев просто потому, что это выгодно?
– Я не это пытаюсь сказать.
– И к тому же, – Ильзу было не остановить, – мне, видимо, стоит лишний раз напомнить из-за кого и для чего эти люди свершили то, чем вряд ли потом будут сами гордится!
– Я знаю! – резко отрезал Бенджамин, развернувшись к ней, сделав пару шагов вперед. – Не думай, что мне плевать! Я куда лучше тебя знаю, что произошло и почему. Но это был единственный выход. Нравится или нет, но, поверь, ты знаешь не все, чтобы решать, правильно я поступил или нет.
– А вот если я спрошу: Бенджамин, дорогой, расскажи, а почему восстановилась связь? Я получу достоверный, честный ответ?
Бенджамин молчал.
– Не у-ди-вле-на. Ты воспользовался мной, моими умениями и работой, в собственной игре. Да тебе плевать на людей, главное – это шагнуть к своему будущему и уберечь активы… Но ведь все получилось, верно?! Космонавты спасены, твоя должность, как и у остальных на месте, подумаешь, куча людей пострадали или погибли, но ведь свою задачу они выполнили, – Ильза смотрела на него, но не видела никакой ответной реакции, – скажи честно, раз уж такая пьянка, а министр точно хотел уничтожить корабль?
– Когда-нибудь, возможно, я расскажу все, но сейчас ни на секунды не сомневайся в моем желании спасти космонавтов и весь проект. Правда в том, что необходимо было время для того, чтобы спасти людей, и мы нашли это время, – все втроем, не лучшим способом, но нашли, а, заодно, укрепили верю людей в то, что действительно важно.
Не успела она вывалить на него новый поток слов, как на коммуникатор Бенджамина пришло сообщение, требующее включить новости. Молча использовав терминал на столе, включил изображение на мониторе, через который Ильза общалась с Агатой. По всем новостным службам распространялась информация о победе над радикальной группой, ответственной как за поджог Природных земель, так и за сбой связи. Отдельно уточнялось о наличии доказательств причастности тех же людей к информационной атаке ради подстрекательства общества к решительным мерам по спасению космонавтов, которым, на самом деле, как утверждает пресс-секретарь, не угрожало никакой опасности, и сейчас они в целях безопасности возвращаются обратно.
Подобный ход со стороны прессы и министерства обороны казался варварским, и пока Бенджамин собирался позвонить Эобарду, Ильза, почти потерявшая дар речи, внимательно следила за новостями, пока, наконец, с болезненным отчаянием не произнесла:
