Детектив вошел в комнату, и Мэтт закрыл за ним дверь.
— Мне очень жаль, мисс Кордей. Мы еще не нашли его. Но с нами связались из полиции Южной Дакоты и попросили быть недалеко от вас. Они совершенно уверены, что мальчик отправился в Неваду. И мы нашли водителя грузовика, который подвез вашего брата до Каспера, штат Вайоминг.
Алекс широко раскрыла глаза от волнения.
— Через сколько он сюда доберется, как вы считаете?
Детектив грустно покачал головой:
— Это зависит от того, сколько раз ему удастся сесть в попутную машину и сколько времени он потратит на ожидание. Может быть, он где-нибудь уснул. Может, остановился, чтобы поесть. — Он поднял глаза. — Вы не знаете, у мальчика есть деньги?
— Я старалась непременно посылать ему денег в каждом письме, но когда я его спросила о них, он сказал, что редко их получал. Догадываюсь, что дядя с тетей вскрывают большинство писем, а потом передают ему. А когда находят деньги, оставляют их себе. — Алекс понизила голос: — Сомневаюсь, дали ли они ему хоть пенни с тех пор, как он живет с ними. И конечно, его денег не хватит на то, чтобы как следует поесть.
У молодого полицейского были старые, усталые глаза. Он вел себя на удивление мягко.
— Все полицейские участки между Южной Дакотой и Невадой оповещены. Поверьте, когда его найдут, то позаботятся о том, чтобы накормить.
Алекс подошла к окну. Сразу же за сверкающим огнями городом, с его многочисленными отелями и казино, простирались сотни миль угрюмой, необитаемой пустыни. И где-то там брел маленький мальчик, голодный, испуганный, отчаявшийся и одинокий.
«Ох, Нанна, — подумала она, прижимаясь лбом к прохладному стеклу. — Пожалуйста, присмотри за Кипом и приведи его ко мне целым и невредимым».
Мэтт наблюдал, как Алекс старается собраться с силами перед началом выступления. Им не удалось остаться наедине, и он не смог утешить ее в своих объятиях. Весь день она вынуждена была терпеть присутствие детектива, который регулярно докладывал полиции Южной Дакоты.
Были звонки от репортеров, которые узнали всю историю от полиции. До сих пор Бадди удавалось их сдерживать, но Мэтт знал, что в любую минуту может подняться газетная шумиха.
Пока был только один обнадеживающий сигнал: водитель грузовика в Солт-Лейк-Сити признался, что подвозил мальчика, по описанию похожего на Кипа. Но это произошло почти восемь часов назад, и больше сообщений не поступало.
Алекс сражалась с «молнией» на спине платья.
— Погоди. Давай я помогу. — Мэтт застегнул «молнию» до конца. Обхватил ее руками и притянул к себе.
— Ох, Мэтт. — Алекс подняла тревожный взгляд на его отражение в зеркале. — Как я буду жить, если Кип не…
— Шшш. — Он прижался губами к ее виску. — Ты скоро о нем услышишь. Скоро. Я знаю.
— Хочется верить.
— Так поверь. Держись за эту мысль.
Они обернулись, когда в комнату поспешно вошел Бадди.
— Пошли, Алекс. Пора начинать. Вы собираетесь ждать здесь, у телефона? — спросил он у детектива.
Детектив Поттс кивнул.
— Если что-нибудь узнаете, — попросила Алекс, — немедленно сообщите мне.
— Да, мэм.
Шагая между Мэттом и Бадди, Алекс направилась в концертный зал.
Алекс стояла в сиянии рампы, на ее глазах сверкали слезы, которые она не сумела сдержать. Каждая любовная песня, каждая строчка о разбитом сердце били по обнаженным нервам. Зрители были захвачены происходящим и бешено аплодировали после каждой песни, иногда устраивали овацию стоя. Каждый раз Алекс казалась изумленной их реакцией. Но, бросив взгляд на Гэри, она вновь обретала уверенность.
— Они любят тебя, Алекс. Слушай их. Они вместе с тобой.
И она ответила им на их любовь таким концертом, какой бывает раз в жизни.
Мэтт смотрел на нее из-за кулис и видел, как усталость постепенно одолевает ее после более чем двух часов на сцене. Он подал рабочему сцены табурет и приказал:
— Вот. Отнесите ей. Сейчас же.
Глаза Алекс широко раскрылись от удивления, когда к ней подошел рабочий. Она взглянула за кулисы и увидела Мэтта, который махал ей рукой. Она села и благодарно улыбнулась ему.
Прожектор высветил стройную фигурку в расшитом бисером платье, ее длинные волосы упали на одно плечо, когда она склонила голову в тихой задумчивости.
— Я хочу спеть вам самую первую песню, которую я написала, — обратилась Алекс к залу. — Мне было девять лет, и когда я смотрела на спящего в колыбели младшего брата, слова сами пришли ко мне.
Гэри дал сигнал музыкантам, и они начали играть их первый большой хит, «Одиночество». В зале воцарилась полная тишина.
Когда знакомые слова полились, Алекс ощутила, как на нее снизошло странное чувство безмятежности. Эта песня всегда будет песней Кипа. Он здесь, вместе с ней; она чувствует его любовь, его силу, его решимость. Ничто — ни расстояние, ни препятствия — не сможет остановить его. Никто — ни тетя с дядей, ни даже закон — не сможет разлучить их снова. По мере того как песня нарастала и достигала кульминации, это чувство крепло, пока наконец, не в силах сдержаться, она не подняла и не развела руки в стороны, а потом прижала к себе, представляя, что прижимает к сердцу своего маленького брата.
Луч прожектора медленно сужался, пока не осталось высвеченным только ее лицо; на ресницах блестели слезы. Затем луч погас, и зрители снова вскочили на ноги, аплодируя так оглушительно, что в них утонуло все остальное.
В темноте Алекс услышала, как Мэтт что-то кричит из-за кулис. А затем сквозь шум прорвался другой голос:
— Алекс!
Она обернулась, с изумлением глядя на маленького мальчика, бегущего к ней через сцену.
— Кип. Боже мой! Кип!
Он бросился ей на шею, и они прижались друг к другу, смеясь, плача, целуясь, крепко обнимаясь. Когда снова зажегся луч света, он осветил брата и сестру, обнимающих друг друга.
Слезы струились по щекам Алекс. Она подождала, когда снова сможет владеть своими чувствами, и, задыхаясь, обратилась к залу:
— Это мой брат, Кип. Он проделал долгий путь, чтобы быть рядом со мной. А теперь, если не возражаете, мы скажем вам «спокойной ночи».
И прежде чем сбитые с толку рабочие сцены смогли опустить занавес, Алекс и Кип ушли, взявшись за руки, а за ними в восторге ринулись музыканты.
— Первый водитель грузовика был хороший. Он предложил купить мне гамбургер. Но когда я увидел, как он пошел к телефону-автомату, то понял, что он, наверное, звонит в полицию, поэтому выскочил и сел в другой грузовик, пока он не донес на меня.
Кип сидел на диване, закутанный в одеяло. На тарелке лежали остатки шоколадного торта, двух гамбургеров и двух порций жареной картошки.
