чертов коп посмотрел прямо на нее, но почему-то потерял интерес и снова сосредоточил внимание на бандитах, — и толстяка, сидевшего за стойкой.
Сэди глазам своим не верила. Вау! Ну не круто ли?
— Он и вправду не видит нас, — потрясенно выдавила она.
— Он не видит тебя, — поправил ее Мэнни. — Нас-то он видит, только мы ему без надобности. Так куда ты хочешь?
— Значит, — пропустила Сэди вопрос мимо ушей, — я невидима для любого, кто хочет мне навредить?
— Вроде того.
— Чудненько. — «Лучше просто не бывает!» — пронеслось в ее голове. — Ну тогда я хочу домой.
— Какой адрес? — спросил Мэнни.
Она назвала.
— Я провожу ее, Сандэ. Ты с парнями можешь сопровождать по воздуху.
Тот кивнул, покосился на Сэди и двинулся в сторону высохшего русла. Девушка проводила его взглядом и, когда он скрылся под мескитовым деревом на противоположной стороне, повернулась к Мэнни.
— И что ему не нравится?
— Ты.
Девушка нахмурилась.
— Кажется, меня вообще никто не любит.
— Есть хоть одна причина, по которой мы должны тебя полюбить?
— Да мне пофиг! Но почему, если я вам настолько противна, вы меня видите?
— Мы дали обещание. Сначала Эгги, что не убьем тебя, а потом Руби — что проводим в безопасное место. Свое слово мы держим. Поэтому чары ведьмы на нас и не действуют. Ты нам не по нраву, но вреда тебе мы не причиним.
— А-а.
— Теперь пошли.
Мэнни повернулся к высохшему руслу спиной и зашагал по ведьминому участку к улице. Сэди нагнала его.
— А отдай мне ножик.
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты нападешь на меня. А поскольку я не могу тебя убить, мне придется сначала тебя искалечить, а потом тащить на своей спине.
— Ты, я вижу, сама отзывчивость!
Парень не ответил.
Когда они оказались на улице, Сэди обернулась и взглянула в последний раз на дом ведьмы, стараясь не думать о том, что сейчас происходит с Руби.
— Я не стану нападать на тебя, — возобновила она попытки вернуть оружие.
— Ты уже пыталась, просто я забрал нож раньше.
— Но ты меня первый схватил!
— И схвачу опять, если не будешь шевелить ногами.
Сэди собиралась огрызнуться, но вдруг раздался какой-то непонятный шум. Она снова обернулась: с мескитовых деревьев вдоль русла поднялась, должно быть, добрая пара сотен ворон. «Это они издают этот звук. Это хлопают их крылья», — Сэди содрогнулась и бросилась догонять Мэнни, постаравшись выкинуть из головы, что ее спутник — один из зверолюдей. Точнее, человек, способный обратиться в ворону. А может, наоборот. Неважно. В любом случае стремно.
Основная часть стаи куда-то улетела, но двадцать-тридцать птиц так и держались поблизости, пока Мэнни выводил Сэди из баррио в направлении Мишн-стрит. Одни вороны лениво кружили над ними, другие перелетали на короткие расстояния — с проводов на кровлю, потом на кактус, на дерево, — ни на секунду не упуская их из виду.
4. Томас
Томас ошарашенно таращился на падающего Стива, зато Рувим и Калико не растерялись и вовремя подхватили отшельника с двух сторон. Не переставая окликать Коула, они осторожно уложили его на землю, а потом Калико — ее глаза полыхали огнем — выпрямилась и с вызовом уставилась на Консуэлу.
Огромный черный пес издал угрожающий утробный рык. Лисолопа оскалилась, но потом, словно позабыв о нем, вновь воззрилась на воронову женщину. Окинув взглядом всю эту троицу, Томас вдруг понял, что недовольство Гордо вызвала вовсе не Калико, а Консуэла. Казалось, пес, уставившийся на плечо Женщины-Ночи, пытается разглядеть на нем Ситалу и злится, не обнаруживая ее на привычном месте.
Рувим встал над распростертым телом Стива и заговорил, обращаясь к Консуэле:
— Даже если ты и вправду принадлежишь к неизвестному нам в силу невежества древнему роду корба, это ничего не значит! Не знаю, что ты сотворила со Стивом, но тебе стоит это быстренько исправить, иначе мы не оставим на тебе живого места, и все твои запасы талисманов не удержат нас от расправы!
— Она бросила в него своего призрачного ворона, — выпалил Томас. — Он влетел Стиву в грудь, и тот упал.
— Ваши обвинения неуместны, — проговорила Консуэла. — Ситала обладает собственным сознанием.
— Никакого ворона я не видел, — озадаченно проговорил Рувим.
— Стив дернулся, будто его ударили, — заговорила Калико. — Но я стояла за ним и не видела, что произошло.
— На него напала ее птица, Ситала, как Консуэла ее называет, — принялся объяснять Томас. — Призрачный ворон. Как тень или что-то вроде того.
— Она обладает собственным сознанием, — повторила Консуэла.
Томас помрачнел и кивнул:
— Вот это она любит — сваливать на птицу все, за что сама не хочет нести ответственность.
Воронова женщина смерила его гневным взглядом.
— Да мне плевать, что это за птица, — взорвалась Калико, — и плевать, кто виноват! Давай вытаскивай эту тварь из него — и немедленно!
— Я не могу, — ответила Консуэла. — Даже не знаю, с чего начинать.
Томас и вправду не единожды оказывался свидетелем независимого поведения Ситалы и потому мог бы даже посочувствовать вороновой женщине — да только именно из-за нее у него и выдался такой дерьмовый денек.
Калико угрюмо кивнула:
— Может, мне стоит освежить твою память парой хороших укусов?
Консуэла расправила плечи:
— Попробуй.
Внезапно Гордо, поднимаясь, увеличился вдвое, затем медленно прошествовал к Консуэле и, уставившись на нее, гневно оскалился. Встревоженная его демаршем Женщина-Ночь вскинула руки к небу, явно пытаясь утихомирить зверя. Томас переглянулся с Калико и Рувимом: с чего это Гордо встал на их сторону?
— Я тут ни при чем! — с досадой бросила Консуэла собаке. Затем вздохнула и обратилась к остальным: — Миленькое дело! В общем, я знаю, что внутри царств грез существуют собственные царства грез. — Она умолкла и встретилась взглядом с каждым. Калико кивком велела ей продолжать. — Думаю, моя сестра увела вашего друга в его собственный мир. В его сознание.
— Но зачем? — Томас задал вопрос, ответ на который интересовал всех.
— Об этом тебе придется спросить у нее самой. Но чтобы отыскать их, нужен шаман или сновидец.
На какое-то время воцарилось молчание, а затем Калико и Рувим уставились на Томаса.
— Не смотрите на меня так! — вскричал парень. — Я не шаман!
— Пожалуй, пока нет, — признала воронова женщина. — Но ты обладаешь шаманским зрением. Ты мог бы заглянуть в сознание вашего друга и позвать их назад.
— Да я даже не знаю, с чего начать!
— Хм, я, конечно же, не специалист, — заговорил вождь, — но Морагу, как мне представляется, положил бы руки Стиву на виски и… — на этом он осекся и пожал плечами. — Эх, дальше я тоже не знаю.
— Магия строится на воле, — рассудительно заметила Консуэла. —
