слова: «У него громкий голос».
Писательница приготовилась услышать чудовищный рев, однако в какой-то момент голова Диего начала исчезать, словно старик сунул ее во что-то, чего ей не дано было видеть. Вслед за головой пропали и плечи. Где-то рядом, ощутила Лия, отпрянул от смотрового окошка доктор. Вполне понятная реакция, подумалось ей, учитывая, что ноги у нее самой так и подкашивались.
И снова в памяти всплыли слова шамана: «Он собирается позвать ее дух обратно».
Вот куда делась голова Диего. Он наполовину скрылся в ином мире и теперь зовет Эгги.
— Понимаете, — донесся до нее голос Морагу, пытающегося где-то за ее спиной просветить врача, — не все происходит так, как вас учили в медицинском институте.
— Я… я…
— Не волнуйтесь, доктор. Мы очень хотим помочь вашей пациентке. Как и вы, мы печемся только о ее благе.
Лия прильнула к смотровому окошку. Ей оставалось лишь гадать, в каком именно мире находится голова Диего, однако большая часть его тела по-прежнему оставалась видимой.
Вдруг она заметила, что пальцы Эгги начали подергиваться.
— Ты видела? — прошептала Мариса, еще сильнее вцепившись ей в плечо.
Писательница кивнула и перевела взгляд за окно. Вороны на карнизе — числом, пожалуй, штук семь-восемь — пристально всматривались внутрь палаты. За ними парили, словно дожидаясь своей очереди занять место на наблюдательном пункте, еще несколько птиц, периодически появляясь и исчезая из виду.
— Наши братья переживают так же сильно, как и мы, — послышался чей-то незнакомый голос.
Женщины обернулись: перед ними стоял один из черноволосых парней. Лия поморгала от удивления, покосилась на ворон за окном, затем снова взглянула на незнакомца. По спине у нее пробежал холодок. С чего бы? Парень-то симпатичный. Впрочем, «эффектный» для его описания подходило больше. Угловатые черты темного лица, несколько длинноватый нос, выступающие скулы. Кожа у него, как и у его товарищей, оставшихся в коридоре, была значительно темнее, нежели у Морагу. Эх, где бы разжиться вот такими густыми, черными и блестящими волосами?
Парень протянул руку Марисе.
— Меня зовут Гонсало, и я хочу поблагодарить вас за заботу о нашем друге, — взгляд его переместился на Лию. Он улыбнулся, но лишь губами — в глазах его застыла тревога.
Мариса стиснула ладонь Гонсало.
— Вы сказали «братья»… — начала она, но вдруг замялась.
Лия поняла, что хотела спросить подруга, поскольку у нее возник тот же самый вопрос.
Гонсало кивнул:
— Мы все корба из Желтого каньона — и крылатые, и пятипалые. Вороньи братцы.
Сохранять хотя бы видимость спокойствия, слушая пояснения черноволосого парня и глядя на наполовину исчезнувшего неизвестно где старика в палате Эгги, Лие было невероятно трудно. Хотелось закричать…
— У него получится позвать ее обратно? — Мариса внимательно посмотрела на Гонсало.
— Не знаю, — пожал плечами вороний братец. Какое-то время он молчал, разглядывая подруг, затем поинтересовался: — Откуда вы знаете Эгги?
— По правде говоря, мы ее толком и не знаем, — ответила Мариса. — Но мы были рядом, когда ее ранили, и она… Она из тех людей, к которым привязываешься сразу, едва успев познакомиться. И потом думаешь, что знал их всегда.
— Вы мне нравитесь, — снова улыбнулся Гонсало.
Уловив какое-то движение в палате, Лия прильнула к смотровому окошку.
— Что-то происходит, — прошептала она.
Положение Диего никак не изменилось, зато тело Эгги, недвижно лежавшее на койке с минуту назад, теперь парило в воздухе в десятке сантиметров над матрацем. В свое время Лия посвятила несчетное количество ночей фильмам об одержимости и экзорцизме и отлично помнила, что согласно жанру, все самое страшное начинается после воспарения над кроватью.
С каким-то нездоровым восхищением писательница наблюдала, как тело Эгги продолжает подниматься над больничным ложем. А затем оно начало крутиться вокруг своей оси.
— Капельница! — закричала Лия.
И не только капельница, но еще и кислородная трубка, и бог знает сколько датчиков, отслеживающих жизнедеятельность раненой.
Протолкнувшись мимо Морагу, она распахнула дверь и метнулась в палату.
— Стой! — заорал шаман.
Но Лия и не думала его слушать. Времени практически не оставалось.
Она вскочила на кровать и крепко обхватила Эгги за ноги. Вращение ей остановить удалось, но на этом все и закончилось — тело художницы упорно продолжало подниматься к потолку, несмотря на отчаянные усилия Лии.
— Убирайся оттуда! — донесся до нее крик Морагу — шаман одним прыжком оказался примерно на полпути между дверью и кроватью.
А затем перед глазами Лии все поплыло, искажаясь самым невероятным образом: ноги, голова и руки Морагу стали вытягиваться, становясь все длиннее и тоньше, а его торс раздался в стороны, словно накачанный автомобильным насосом воздушный шар. Казалось, она смотрит на отражение шамана в кривом зеркале. Морагу протянул к Лие жуткую бескостную ручищу, изгибающуюся и колышущуюся, как резиновый шланг, а потом в глазах у нее потемнело. Заболели, как при резком перепаде давления, уши.
И Лия начала падать.
Падать.
Падать.
Оставаясь в сознании, но при этом совершенно ничего не чувствуя.
Ей очень хотелось отключиться.
Укрыться в черноте беспамятства.
Но она продолжала падать.
3. Сэди
Как ни вырывалась Сэди, но избавиться от хватки вороньих братцев ей не удалось — они без видимых усилий выволокли сопротивляющуюся девчонку наружу и отпустили во дворе. Она рванула было назад к двери, однако не успела сделать и пары шагов, как тот, которого Руби называла Мэнни, схватил ее за предплечье. Сэди стукнула его свободной рукой. Жаль, что до ножика в другом кармане было не дотянуться, а не то она бы и его порезала, как старуху.
— Пошел на х…, извращенец! — взвыла она, пытаясь высвободиться.
Мэнни в ответ мрачно усмехнулся и сообщил:
— Мы отведем тебя куда угодно, только не обратно.
— Но Руби…
— Расплатилась по твоей сделке. Теперь уже ничего не попишешь.
— Платить должен был Реджи, а не она!
Парень опять отпустил ее, и Сэди немедленно сунула руку в карман.
— Не это ищешь? — осведомился Мэнни и помахал у нее перед носом канцелярским ножом.
— Отдай! — Сэди бросилась на него, но парень с легкостью увернулся, и она, потеряв равновесие, грохнулась на колени.
— He-а, и думать забудь.
Вороньи братцы даже не шевельнулись, чтобы помочь ей встать. Понося их последними словами, Сэди поднялась на ноги, и ругательства так и застряли у нее в глотке. За границей ведьминого двора гангстеры препирались с двумя сотрудниками племенной полиции.
— Ох, блин, — простонала Сэди, быстренько пригибаясь и отворачиваясь.
— Не волнуйся, — произнес Мэнни. — Они тебя не видят. Ты ведь заключила сделку с ведьмой, чтобы она тебя оберегала, помнишь?
И Сэди отважилась искоса взглянуть на полицейских. Она узнала Джерри, который приволок ее в участок — именно в эту минуту
