пресек.
Она так надеялась, что он сможет за нее порадоваться. Или хотя бы понять.
‒ Маркус, отведи Меланию в одну из камер второй башни.
Лана медленно прикрыла глаза. Приговор прозвучал. Вся радость, что была от встречи, улетучилась как дым. Остались лишь угли, и те догорали. Она не знала, что случилось с ним, но это не ее отец. Больше нет. Вряд ли они еще когда-либо увидятся, потому что она намерена сбежать и вернуться к своему оборотню. Еще не знала как, но она обязательно сбежит. Поэтому лучше все сказать и выяснить сейчас.
‒ Я думала, что ты сможешь меня понять. Мы не выбираем кого любить, тебе ли это не знать.
Говорила тихо, но твердо, хотя на Тревиса Хеллворта это не произвело никакого впечатления. Называть этого человека отцом у нее больше не было желания.
‒ Ты права. И мне жаль, что ты сделала настолько неправильный выбор.
При всей выдержке Лана не удержалась и горько скривилась.
‒ А мне жаль, что у человека, когда-то звавшегося моим отцом, такие двойные стандарты. ‒ Последнюю фразу она практически выплюнула ему в лицо.
И не могла даже сама определиться, какие двойные стандарты имела в виду. То ли потому, что он не принял ее избранника, так отличающегося от обычных магов и людей, хотя себе он позволил любить простую женщину-лекаря из чужой страны. То ли потому, что он поддерживал мир с оборотнями, пусть и тайно, но при этом не считает их равными членами общества, достойных уважения и любви.
Никак не отреагировав на ее слова, Тревис повернул голову к двери.
‒ Маркус, я, кажется, приказал тебе отвести Меланию в камеру. Или ты решил, что это просьба и ее можно не выполнять?
Тот тут же суетливо вбежал в кабинет и, бросив бумаги на стол, пошел к Лане. Она терпеливо стояла и ждала, когда он подойдет поближе. С учетом ее отвращения к этому человеку она ни капли не сомневалась в своем новом друге и том, что он правильно поймет ее намерения. Маркус почти дотронулся до нее, как мощная ударная волна отбросила его на журнальный столик, превратившийся в щепки. Ее отца тоже отбросило от нее, но не так сильно, просто впечатывая спиной в стену.
Лана протянула руку назад и схватила закрепленный до этого на спине ламан, угрожающе сверкавший узором.
‒ Молодец, дружочек.
Шест мигнул, принимая похвалу, и Лана, долго не раздумывая, взмахнула им и, вложив побольше силы, ударила концом об пол. Почти пришедший в себя Тревис и Маркус, кряхтящий на обломках, были снова с силой отброшены. Не теряя драгоценных секунд, Лана бросилась к двери. Шаг, второй.
Но проем не приближался.
Все сознание ее рвалось к выходу, но тело окаменело. Только глаза в панике продолжали бегать из стороны в сторону. Не может этого быть. Он не мог так с ней поступить.
Заклятие подчинения.
Одно из немногих жестко контролируемых и тщательно отслеживаемых заклинаний наравне с медицинским сном. Для его использования требуется получить разрешение в министерстве по магическому контролю, и дается оно далеко не каждому. Тревис Хеллворт, как генерал-полковник, конечно же, его имел.
Замерев в одной позе, в ужасе рассматривая руку с беспокойно мигающим ламаном, Лана чувствовала себя статуей, способной лишь дышать и моргать. И слушать.
Маркус продолжал кряхтеть в углу, а вот отец уже по всей видимости встал и отряхивал одежду.
‒ Надо же, не ожидал от тебя.
В поле зрения вышел Тревис, окончательно лишившийся статуса ее отца, и стал с интересом разглядывать шест.
‒ Встань ровно.
Лана, подчинившись, тут же выпрямилась из бегущей позы, сложив руки по швам. От злости и напряжения в попытках вырваться из плена по лицу струился пот. Она не могла ничего сказать, но пыталась взглядом выразить всю свою ненависть.
‒ Вытяни руку с ламаном.
Ей хотелось плакать от отчаяния, но она с трудом сдерживалась, чтобы не обрадовать всех своими слезами. Потому что не могла она ничего сделать, вот совсем ничего. И как бы мозг ни сопротивлялся, рука уже вытянулась вперед, демонстрируя шест, балансирующий на раскрытой ладони.
Тревис, склонившись, долго всматривался в узор, будто читал там что-то написанное мелким шрифтом и по итогу выдал:
‒ Интересно…
Вытянув руку, не касаясь, провел вдоль шеста ладонью. В Лане проснулась надежда. Если он сейчас дотронется до ламана, то тот сможет его отбросить и даже вырубить. Уж в своем друге она не сомневалась. А если Тревис потеряет сознание, то и с нее заклятие слетит.
‒ Кто создатель ламана?
‒ Видар, ‒ тут же подчинилась Лана.
‒ Видар ‒ это тот самый оборотень, которого ты… встретила?
Она поняла, что он не смог или не захотел произносить слово «полюбила».
‒ Да.
‒ Просто Видар, ‒ задумчиво произнес Тревис. ‒ Ты хоть его фамилию знаешь?
‒ Нет, ‒ тут же ответила она и почувствовала, как щеки начинают гореть как никогда в жизни.
Тревис отреагировал на это лишь чуть дернувшейся бровью.
Молодец, Лана, просто умница. Столько времени и разговоров, а ты даже не удосужилась узнать фамилию своего избранника.
Позади нее раздавалось недовольное ворчание Маркуса, пытающегося вылезти из-под обломков. Отец продолжал водить рукой над шестом. Она мысленно умоляла ламан ударить посильнее. Ну давай же, дотронься.
Тревис замер с занесенной над шестом рукой и резко схватил шест, будто боясь, что он, словно змея, ускользнет от него. Лана набрала побольше воздуха, готовая отбиваться от очухавшегося Маркуса и после бежать без оглядки. Вот только шест, угрожающе вспыхнув и затрещав молниями под ладонями мужчины, затих. Даже его обычное свечение погасло настолько, что его почти не было.
Выпрямившись, Тревис продолжал сжимать в руке шест и рассматривать его.
‒ Тебе следовало лучше слушать наставников и учителей. Я как старший член рода имею право ненадолго подчинить себе ламан родственника, если тот несет угрозу для меня.
Не смотря на нее, он обошел ее по кругу, скрываясь с поля зрения Ланы.
‒ Ламан я отнесу в безопасное хранилище. Маркус, в конце-то концов, отведи уже ее в камеру. Заклятия хватит, чтобы дойти.
Она услышала, как за спиной Тревис сел в кресло, и следующие слова уже предназначались исключительно ей.
‒ Следуй за Маркусом и зайди в камеру. Как дверь закроется, будешь стоять еще пятнадцать минут, раздумывая над своим поведением. После разрешаю двигаться.
Маркус вышел в коридор, и она механически последовала за ним. Было темно, и злые слезы без остановки текли по лицу.
