Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Передо мной разворачивалась история очень молодой женщины, которая, пытаясь выжить в лагере смерти, покорялась сексуальным домогательствам не одного, а двоих старших офицеров СС. История мужества, сопереживания, дружбы; история, как у Лале, когда человек делал все, чтобы выжить. Только последствием для Силки явилось заключение еще на десять лет в одном из самых холодных мест на земле – в Воркутинском лагере за Северным полярным кругом в Сибири.
После публикации романа «Татуировщик из Освенцима» на меня со всего света обрушился поток имейлов и писем. Бóльшая часть корреспондентов спрашивали: «Что произошло с Силкой?»
При поддержке своих редакторов и издателей я начала расследование, которое помогло мне раскрыть историю, вдохновившую на написание этого романа.
В Москве я наняла специалиста, который помог выяснить подробности жизни в Воркутинском лагере, где Силка провела десять лет.
Я съездила в Кошице и по приглашению владельцев квартиры, где Силка с мужем прожили пятьдесят лет, некоторое время провела в четырех стенах, которые Силка называла своим домом. Владелец говорил мне, что после ухода Силки в течение многих месяцев чувствовал ее присутствие в этой квартире.
Я сидела и беседовала с ее соседями господином и госпожой Сэмюэли, обоим было за девяносто. Они вспоминали разные истории о том, как на протяжении многих десятилетий жили по соседству с Силкой и ее мужем.
Я встретилась также с другим соседом по фамилии Кляйн. Он сказал, что они с Силкой были единственными евреями в доме. Они, бывало, негромко переговаривались в дни важных еврейских праздников. Оба надеялись, что смогут однажды посетить Израиль. Но ни один из них там не побывал.
На городском кладбище я посетила могилы Силки и ее мужа и, отдавая дань уважения, положила цветы и зажгла свечу.
С переводчиками и одним из моих издателей я съездила в Сабинов, городок в часе езды на север от Кошице, где нам показали свидетельства о рождении Силки и ее сестер. Подробности смотрите в помещенной ниже «Дополнительной информации».
Нам показали свидетельство о браке ее родителей, и мы узнали имена ее бабушек и дедушек.
В Бардеёве, где жила Силка с семьей и откуда их вывезли во время войны, мы прочли отчеты из школы, которую посещали Силка с сестрами. У всех отмечены отличные успехи в учебе и примерное поведение. Силка блистала по математике и в спорте.
Я бродила по улочкам старого города. Стояла у дома, в котором когда-то жила Силка, проводила рукой по остаткам городской стены, сотни лет защищавшей жителей от вторжения врага, но не сумевшей защитить Силку от требования подчиниться нацистам. Такое красивое место, мирное место – в 2019-м.
Меня утешает сознание того, что Силка провела почти пять десятилетий с любимым мужчиной, и, судя по мнению друзей и соседей, жизнь ее была счастливой. Госпожа Сэмюэли рассказывала мне, что в компании подруг Силка часто говорила о своей любви к мужу. Бывало, другие женщины, не питавшие столь пылкой любви к мужьям, поддразнивали ее.
Когда я писала об изнасиловании женщин – да, у меня нет других слов для этого – в Освенциме-Биркенау, я практически не нашла снятых на пленку свидетельств. Но потом я обнаружила записанные совсем недавно интервью на эту тему с выжившими узницами. Женщины-журналисты обнажили глубочайший стыд, с которым много лет жили эти несчастные, скрывая факты насилия над собой. Журналистки ни разу не задали им вопрос: «Вы подвергались сексуальному насилию со стороны нацистов?» Это наш стыд, а не их. Они десятилетиями жили с этой правдой, с осознанием произошедшего с ними, запрятанным на дне души.
Ныне пришло время, чтобы эти преступления – насилие и сексуальное надругательство – получили адекватную оценку. Зачастую они отрицались, поскольку не являлись официальной нацистской политикой. Я обнаружила упоминание о Шварцхубере как о циничном распутнике (у заключенной-врача), а в одном из свидетельских показаний прочитала: «Ходили слухи, что она (Силка) принимала унтершарфюрера СС Таубе». В то время как умирали миллионы еврейских мужчин, женщин и детей, многие оставались в живых, неся бремя своих страданий, не смея от стыда рассказать о них своим близким, своим возлюбленным. Отрицать – это означает спрятать голову в песок. Сексуальное насилие – давно установившееся орудие войны и угнетения. Почему должны были нацисты, один из самых порочных режимов, известных миру, отказаться от этой особой формы зверства?
Для меня было честью три года подряд общаться с Лале Соколовым и услышать его историю из первых уст. С Силкой подобная роскошь оказалась невозможной. Вознамерившись рассказать ее историю, почтить ее память, я нашла способ связать факты и сообщения о ее пребывании как в Освенциме-Биркенау, так и Воркутинском лагере со свидетельствами очевидцев, в особенности женщин. Для соединения вымышленных и фактических элементов потребовалось написать роман. Я создавала персонажей на базе сведений, полученных из печатных материалов, описывающих жизнь в таких лагерях. В результате получилось смешение образов, вдохновленных реальными людьми, с полностью вымышленными персонажами. В отрывках, рассказывающих об Освенциме-Биркенау, больше персонажей, списанных с реальных фигур, поскольку я узнала о них от Лале.
История никогда не отрывает своих тайн легко. Более пятнадцати лет я исследовала удивительные судьбы обыкновенных людей, оказавшихся в самых невообразимых обстоятельствах. Это путешествие переносило меня из пригородов Мельбурна в Австралии на улицы Израиля. Из маленьких городков на холмах Словакии – к железнодорожным путям Освенцима-Биркенау и находящимся там строениям. Я разговаривала с людьми, бывшими свидетелями этих страшных дней. Я беседовала с их близкими и друзьями. Я видела подробные записи Яд ва-Шема и Фонда «Холокост», а также рукописные документы из гражданских архивов, относящиеся к XIX веку. Все они рисуют некую картину, но иногда эта картина нечеткая, с размытыми деталями. При работе с историей главная задача состоит в отыскании сути того, что было правдой, и в понимании духа живших тогда людей.
За несколько дней до выхода в свет романа «Дорога из Освенцима» открылись новые факты относительно родителей Силки. Факты не имели отношения к ее пребыванию в нацистском или советском лагере, но они по-новому осветили эту замечательную женщину, а также моменты ее биографии. Это напомнило мне о том, что роман «Дорога из Освенцима» далек от завершения, хотя вы держите в руках эту книгу.
Истории, подобные истории жизни Силки, заслуживают того, чтобы их рассказывали, и я почитаю за честь донести ее до вас. Она была просто девочкой, ставшей женщиной, самым отважным человеком из тех, кого довелось знать Лале Соколову.
Дополнительная информация
Сесилия (Силка) Кляйн родилась в Сабинове, Восточная Словакия, 17 марта 1926 года. Ее мать Фани Кляйнова, урожденная Блечова, родилась 10 мая 1903 года, отец Миклаус Кляйн родился 13 января 1895-го. Силка была младшей из трех дочерей Миклауса. Ольга родилась у Миклауса и Сесилии Блечовой 28 декабря 1921 года. Оказывается, Сесилия Блечова, которая родилась 19 сентября 1897 года, умерла 26 марта 1922-го, и Миклаус женился на ее сестре Фани Блечовой 1 ноября 1923-го. У Миклауса и Фани было две дочери, Магдалена (Магда), родившаяся 23 августа 1924 года, и Сесилия (Силка). Фани растила Ольгу как родную дочь. Силка была названа в честь своей тети, а Ольга приходилась ей и Магде кузиной. В художественном повествовании у Силки только одна сестра Магда.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
