Где в гаремах, наслаждаясь, Дни проводит мусульман, Там волшебница, ласкаясь, Мне вручила талисман. И, ласкаясь, говорила: «Сохрани мой талисман: В нем таинственная сила! Он тебе любовью дан. От недуга, от могилы, В бурю, в грозный ураган, Головы твоей, мой милый, Не спасет мой талисман. Милый друг! от преступленья, От сердечных новых ран, От измены, от забвенья, Сохранит мой талисман!»
На черновике стихотворения поэт поставил пять сургучных оттисков сердоликовой печати с каббалистическими знаками. Пушкин даже не знал, какую тайну скрывают письмена, вырезанные на сердолике. Подаренным Воронцовой перстнем были запечатаны многие письма поэта, и эти же сургучные оттиски встречаются на полях многих рукописей. Он часто протирал его замшей, доводя до зеркального блеска, панически боялся потерять его и носил перстень на большом пальце правой руки в особо важных случаях. (На известном портрете Пушкина работы В. А. Тропинина хорошо виден этот перстень-талисман.) В минуту редкой откровенности Пушкин признался как-то, что верит в магические свойства талисмана, охраняющего его от беды, и особенно верит в то, что талисман таинственно связан с его поэтическим даром: утрата талисмана повлечет за собой и утрату этого дара. Поэтому в то время, когда поэт не писал, перстень хранился запертым в секретере, в специальном сафьяновом футляре.
И в роковой день дуэли Пушкин не расставался с перстнем. Но он не спас его от смерти…
Но вернемся к истории, событиями которой был богат 1856 год.
Обязательство не иметь флота в Черном море значительно подрывало военную мощь России, и многие от души огорчались невыгодным миром. Но император Александр II вполне обдуманно пошел на уступки. Им руководил глубокий и верный расчет: внутренние дела России требовали всего внимания и заботы императора. Именно в 1856 году в своей речи к московскому дворянству Государь ясно выразил свои намерения, сказав, что «существующий порядок владения крестьянами не может оставаться неизменным». На пути к реформе у Александра II было много противников. Однако нам важно отметить, что относительно задуманного им преобразования царь часто совещался с Сергеем Степановичем Ланским, министром внутренних дел, двоюродным братом Петра Петровича Ланского. Под влиянием этих бесед министр стал убежденным сторонником отмены крепостного права и много поработал для проведения в жизнь этого великого дела.
Не удивительно ли, что Наталью Николаевну окружали люди, поработавшие славе отечества: Пушкин, Вяземский, Плетнев, Жуковский, Ланские и многие другие… Не будет преувеличением сказать, что общение с лицами историческими стало делом ее обыденной жизни — и в первом, и во втором браке. Но эта тема еще только ждет своих исследователей.
Поэт Жуковский — благороднейший, умнейший и широко образованный человек — был воспитателем наследника престола — старшего сына Николая Павловича Александра Николаевича, будущего императора Александра II, оставшегося в истории с наименованием Освободителя за то, что отменил крепостное право. К своему высокому званию — наставника будущего царя России — Жуковский решил основательно подготовиться. Он испросил у Государя отпуск за границу и, пользуясь там свободным временем, в течение года усиленно готовился. «Я весь поглощен одною мыслью, и эта мысль, основанная на любви, оживляет все мое существо», — писал поэт из-за границы своим друзьям. Прежде чем заняться с царственным воспитанником, Жуковский составил план учения, который утвердил Государь, а в помощь ему были приглашены лучшие учителя того времени.
Пушкину было дано откровение свыше о трагической судьбе венценосного воспитанника Жуковского. Дело происходило «в Царском Селе на квартире Жуковского, — вспоминает А. П. Арапова. — Вечером к нему собрались невзначай человек пять близких друзей; помню, что между ними находился кн. Вяземский, так как в его памяти тоже сохранилось мрачное предсказание. Как раз в этот день наследник Александр Николаевич прислал в подарок любимому воспитателю свой художественно исполненный мраморный бюст. Тронутый вниманием, Жуковский поставил его на самом видном месте в зале и радостно подводил к нему каждого гостя. Посудили о сходстве, потолковали об исполнении и уселись за чайным столом, перейдя уже на другие темы.
Пушкин, сосредоточенный и молчаливый, нервными шагами ходил по залу взад и вперед. Вдруг он остановился перед самим бюстом, впился в мраморные черты каким-то странным, застывшим взором, затем, обеими руками закрыв глаза, он надтреснутым голосом вымолвил:
— Какое чудное, любящее сердце! Какие благородные стремления! Вижу славное царствование, великие дела и — Боже! — какой ужасный конец! По колени в крови! — и как-то невольно он повторял эти последние слова….
Жуковский и Вяземский, поддавшись его настроению, пытались его успокоить, приписывая непонятное явление нервному возбуждению, и всячески ухищрялись развлечь его. Это им, однако, не удалось, и, под гнетом мрачных мыслей, вернулся он ранее обыкновенного домой и передал жене этот странный случай».
В 1881 году царь Освободитель погиб от руки террориста Гриневецкого. Утром Александр II отправился на развод караула. На обратном пути около трех часов на Екатерининском канале под его карету была брошена бомба, убившая и ранившая казаков его конвоя и случайных прохожих. Император не пострадал и, несмотря на настоятельные просьбы кучера не покидать блиндированную карету, подошел к схваченному бомбометателю и спросил: «Ты бросил бомбу? Кто такой?» Затем наклонился над умирающим мальчиком и убитым казаком и направился к неподвижно стоящему у решетки канала человеку, который неожиданно поднял руки вверх и с силой бросил между собой и императором сверток с бомбой. Александр II и его убийца Гриневецкий, смертельно раненые, сидели почти рядом на снегу, опираясь руками о землю, спиной о решетку канала…
