– Я хочу кое-что рассказать тебе о моем брате, – произнес вдруг Рудольф, – а потом уйду. Можешь и дальше наслаждаться одиночеством.
Фэнси вздохнула:
– Рассказывай, раз уж пришел.
– Мама очень любила Виктора, Михаила и меня, пока ее не упрятали в сумасшедший дом, – начал Рудольф. – Владимир, наследник отца, купался в отцовской любви. Степан был самым маленьким и нуждался хотя бы в одном любящем родителе. Мама его обожала, но ему было всего четыре года, когда отец ее увез. Он цеплялся за ее юбки, а Федор оттаскивал его, по одному отрывал его пальцы от маминого платья…
При мысли о маленьком мальчике, вот так оторванном от мамы, сердце Фэнси сжалось. Стало еще ужаснее, когда она представила себе своего мужа тем маленьким мальчиком.
– Степан рыдал сутками напролет, – говорил между тем Рудольф. – В конце концов отцу надоело, и он стал бить его всякий раз, как тот начинал плакать.
Фэнси ахнула. Федор Казанов походил на самого сатану. О, если бы она могла вцепиться негодяю в глотку!..
– И тогда Степан объявил отцу войну. – Рудольф усмехнулся, вспоминая. – В комоде у отца то и дело появлялись змеи, а в постели – муравьи.
Фэнси тоже улыбнулась.
– Поскольку отец все равно меня ненавидел, – сухо продолжал Рудольф, – всю вину я брал на себя.
– Спасибо тебе за это, – хрипло произнесла Фэнси. Перед ее глазами все расплывалось от слез. Пренебрежение ее собственного отца бледнело перед жестокостью Федора Казанова.
– Степан рос, и вместо родителей у него были братья, – рассказывал Рудольф. – Конечно, он не ангел, но у него никогда раньше не было серьезных отношений с женщиной. – Он встал. – Ты подумаешь о том, что я тебе рассказал?
– Да.
Фэнси вышла вместе с ним в холл и притронулась к его руке, не давая выйти за дверь.
– А какой была погода в тот день, когда увезли вашу маму?
Вопрос озадачил Рудольфа.
– Кажется, шел дождь.
«В дождь никогда ничего хорошего не случается». Слова мужа обрушились на нее с силой горной лавины.
Фэнси вернулась в гостиную и легла на диван. Она плакала о своем муже, о том маленьком мальчике, которым он когда-то был, и о себе самой. Она плакала, пока не уснула.
Когда она проснулась, в доме было темно. Встав, она зажгла свечу и пошла на кухню, но не нашла никакой еды, а ее ребенку нужно есть.
Услышав шаги в коридоре, Фэнси резко обернулась, в панике схватила кухонный нож и замерла.
В двери показался Александр Боулд. Увидев ее, он удивился.
– Я пришел проверить, кто зажег свет. Что ты здесь делаешь?
– Это мой дом, – напомнила ему Фэнси. – Скажи, у тебя есть какая-нибудь еда? Я голодна, а здесь нет ни крошки.
Александр повернулся и пошел обратно, громко стуча башмаками по деревянным половицам. Через десять минут он вернулся с горшочком супа, хлебом и сыром.
– Сядь, – велел Александр, нарезал хлеб и сыр и поставил перед ней тарелку. – Ешь, пока я подогрею суп.
Фэнси послушно придвинула к себе тарелку. Кажется, она никогда не ела ничего вкуснее простого хлеба и сыра! Она весь день провела голодной, и теперь в животе у нее бурчало. Интересно, думала она, а ребенку нравится эта еда?
Александр поставил перед ней тарелку с супом и горячий чайник. Фэнси схватилась за ложку.
– Вкусный суп, Алекс.
Он сел.
– Надо поговорить.
– О супе?
Александр улыбнулся:
– О том, что тебя беспокоит.
Фэнси съела еще ложку супа и искоса посмотрела на Алекса.
– Сегодня я ушла из оперы.
– Твой муж будет счастлив.
– От него я тоже ушла.
Александр взял ее за руку.
– Слушай, Фэнси…
– Я не хочу об этом говорить! – воскликнула она. – Сегодня приходил Рудольф, и эта тема исчерпана!
– Если тебе потребуется друг, ты знаешь, где меня найти. – Александр посмотрел на свои карманные часы. – Черт, я не успеваю забрать Женевьеву! Пойдем, запри за мной дверь.
Фэнси вышла вместе с ним в холл и заперла дверь. Помыв тарелки, она села на диван и закрыла глаза.
Минуты шли неторопливо, спокойно. И вдруг все в доме изменилось. Фэнси задрожала, хотя ночь была теплой. Кто-то находился в доме вместе с ней.
Она открыла глаза. В дверях стояла Женевьева.
– Где Алекс? – с тревогой спросила Фэнси.
Женевьева печально улыбнулась, подняла руки и закрыла уши, глаза и рот. Потом надела на голову невидимый венец, прикоснулась к сердцу и показала на дверь. Фэнси растерялась.
– Что с тобой?
Женевьева растворилась в воздухе.
– Господи, Женевьева!
Фэнси вскочила на ноги. Надо срочно обратиться к отцу. Он пошлет людей на поиски Алекса!
Погасив свечу, Фэнси, спотыкаясь в темноте, вышла в холл и схватила свой так и не распакованный саквояж. Выйдя из дома, она заперла дверь и поспешила вдоль по улице, не думая ни о расстоянии до Парк-лейн, ни об опасностях, которые таила ночь.
Сильная рука схватила ее за плечо. Фэнси круто повернулась и открыла рот, собираясь закричать.
– Борис? Что ты здесь делаешь?
Верзила ухмыльнулся:
– Князь сказать, Борис охранять маленькая птичка.
– Мне нужен отец, – произнесла Фэнси. – Мне нужно на Парк-лейн.
Борис показал на карету, стоявшую чуть поодаль.
– Пойдем, птичка. Я тебя отвезу.
Они добрались до Парк-лейн, и Фэнси выскочила из кареты.
– Поезжай домой, скажи князю, что я у отца.
Фэнси заколотила в дверь и ворвалась внутрь, едва ее приоткрыли.
– Где мой отец?
– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровался Тинкер. – Их светлости в гостиной.
Швырнув на пол саквояж, Фэнси, подхватив юбки, помчалась через холл и взлетела вверх по лестнице. Ее мутило, желудок словно переворачивался – ребенок, ужас и эмоциональная встряска сделали свое дело.
– Фэнси? – Герцог Инверари удивленно встал, когда она ворвалась в гостиную.
Фэнси разрыдалась.
– Папа, пошли лакеев, пусть они найдут Александра Боулда. Случилось что-то плохое. И пошли людей к Амадеусу Блэку.
Герцог кинул на жену озадаченный взгляд и сказал дочери:
– Я обязательно пошлю людей, но объясни мне зачем.
