– А-а-аа! – Ирку швырнуло на спину Мраченке – та едва успела подставить крыло. Здухач исчез, точно растворившись в брызгах пены. Вода с грохотом рухнула обратно – и стремительно потекла к круглой каменной чаше.
Стоящий над телом Хранителя Айт пошатнулся и тяжело сел на хвост. Контуры драконьего тела дрогнули, размазались, словно оплывающая свеча… Айт намочил ладонь в ближайшей луже на полу и попытался смыть со лба кровь. Спорхнувшие на своих метлах Ирка и Танька встали по обеим сторонам от него.
– Ты… ты его совсем убил? Насмерть?! – перепуганным, совершенно детским голоском пискнула Танька.
Айт внимательно поглядел на обезглавленное тело, на огрызок драконьей шеи… брезгливо провел языком по зубам – и не стал отвечать.
Из-под крыла Белой Змеи высунулась голова Богдана. Парень повис на руках, зацепившись за край дыры, и спрыгнул вниз. Неспешно, словно с инспекцией, обошел зал – вода громко и отчетливо хлюпала у него под ногами. Проинспектировал все четыре статуи Великих драконов. Огненный и Воздушный его не заинтересовали, усмехнулся, разглядывая занудно-нравоучительную морду Земляного, и особо долго вглядывался в статую ледяного Айта.
– Знаешь, как такое выражение называется? – наконец поинтересовался он. – Обделавшееся величие.
Наверху демонстративно захихикал Тат, караулящая его Лаума смачно съездила ему когтями по затылку.
– Ты для этого убиенного явно был смыслом всей его жизни. Ни о чем больше думать не мог, всего себя нелюбви к тебе посвятил, – продолжая разглядывать статую, хмыкнул Богдан. – Можешь гордиться.
– Что мне – больше нечем? – с трудом разлепив губы, тихо ответил Айт.
Богдан снова громко и решительно прошлепал по воде, встал за спиной у Айта и тоже уставился на безголовую тушу.
– Не скажи… – протянул он. – Когда мы сюда собирались, я думал, у вас тут как в нормальном фэнтези: тирания и деспотизм – злобные змеи угнетают бедных-несчастных… людей и всех кого попало. Потом посмотрел: и люди у вас не такие уж бедные и не все несчастные, и бизнес… почти как у нас. И даже смотрящие на рынках – разве что с копытами, зато без огнестрела. – Богдан усмехнулся. – Но сейчас я понял – вы и в самом деле злобные змеи! – торжественно провозгласил он. – Забить оппозицию шваброй – это уже такая тирания и такой деспотизм… Ну просто слов нет! – и он развел руками.
– Тебе бы все шуточки! Этого змея убили! Совсем, на самом деле! Разумное существо, а не какого-нибудь зомби! – истерично выкрикнула Танька. Ее мелко трясло.
– Я тебе больше скажу – он ему голову отгрыз. Зубами. И зубы до сих пор не почистил! – серьезно напомнил Богдан.
Айт снова брезгливо скривился:
– И правильно сделал! Не в смысле, что не почистил, а в смысле, что отгрыз. Полная дурь – оставлять в живых таких врагов!
Наверху одобрительно кудахтнула Лаума. Ирка каменно молчала.
– Ты… Как ты можешь! – Танька стукнула Богдана кулачком по груди. – Парни все одинаковые, хоть люди, хоть змеи. Конечно, он был гад. Но он же… живой был! А теперь мертвый, – голос Таньки прозвучал удивленно, будто она все ждала, что Хранитель сейчас достанет запасную голову, нахлобучит ее и снова начнет выдвигать претензии.
– Дорогая Татьяна, я, конечно, предпочел бы оставить Чен-Тан Луна в живых. – Айт устало, совсем по-стариковски поднялся на ноги. Поглядел на тело без головы, на обрубок драконьей шеи. И тяжко вздохнул: – Тогда его можно было бы подробно допросить насчет его связей с Мертвым лесом и заговора драконов в Пещерах.
Танька беспомощно поглядела на Айта, а от чаши Источника донесся тихий смех. Дина, уже в человеческом облике, сидела на кромке чаши и поливала водой Драконьего Источника изодранные когтями Хранителя грудь и живот. Рядом на бортике мокрой тряпкой валялась основательно притопленная черная кошка, а Иркин кот бдил над ней, то и дело проверяя – то ли чтоб та не утопла окончательно, то ли чтоб излишне не ожила.
– Я же говорила – силен и яростен, – тихо улыбаясь, сказала она и, с трудом опустившись на одно колено, склонила голову, так что золотые волосы упали в лужу. – Слава Великому Водному! Слава победителю!
– Слава! Слава! Слава! – откликнулся многоголосый крик. Даже кот присоединил к общему кличу протяжное «Мряааа!» и раскланялся, прижимая лапу к сердцу.
– А-ааа! – вниз ухнули оранжевый и красно-черный драконы, которых явно столкнули с края дыры, а потом медленно и плавно соскользнули змеицы, на лету приобретая человеческий облик. Льняная блондинка, кудрявая брюнетка и косматая старуха преклонили колени перед своим Великим. Рыжий Елеафам подумал минутку, простецки почесал в затылке, вздохнул… и тоже опустился на колено. Только два черноволосых парня остались стоять, глядя друг на друга. Айт – устало и равнодушно, Тат – аж захлебываясь бешенством. Они казались похожими, как отражения в зеркале, и в то же время сейчас, когда их видели вместе, было непонятно, как хоть на миг можно было принять Тата за Айта!
– Я не буду тебе кланяться! – выпалил Тат. Правда, гордую надменность заявления слегка подпортило повизгивание в конце. – Для меня ты никакой не Великий, слышишь! Не трогай меня! – рявкнул он на Елеафама, предостерегающе дергавшего его за полу куртки. – Мне надоело прикидываться! Я несколько лет прикидывался охранником Великого! – издевательски протянул он. – Это всего лишь мой никчемный младший брат – какой из него Великий? Это же просто… чешуйня, Ёрмунгандов бред!
– Отважный парень! – уважительно кивнул Богдан. – Стоит на своем, и оторванная голова предшественника его не смущает. Жалко, о заговоре ничего толком не знает – таких горячих парней к настоящим секретам не подпускают.
– Я все знаю! Ты креветка, Айт, улитка безмозглая! Думаешь, я тебя охранял? Я?! Тебя?! Ха! Такой проницательный Айт, победитель Мертвого леса – а главной опасности даже не видит! А она рядом с тобой! Я все время рядом с тобой! Половина этого заговора моя работа, ясно? Перестань меня дергать, Елеафам! – выдирая полу куртки у оранжевого дракона, рявкнул Тат.
– Шешу тебе в глотку, – безнадежно выдохнул тот.
– Поздно, – ухмыльнулся Богдан. – Ты переживал, насчет заговора допросить некого. А тут такой осведомленный заговорщик, – кивнул он Айту.
Медленно и неотвратимо, как сама судьба, Айт повернулся к Тату и окинул его задумчивым взглядом:
– Вряд ли… Скорее всего, ничего он не знает. Просто пытается задрать хвост выше гребня – как всегда.
– Знаю, все знаю! – в ярости вопил Тат.
– Только не летаю, – еще ехиднее заухмылялся Богдан.
– И летаю!
– Это временно. Сейчас тебе крылышки как бабочке оборвем – и перестанешь, – ласково утешил Богдан и одарил Тата взглядом «маньяк-расчленитель готов к любимой работе». Тот невольно замолчал… и похоже, сам не замечая, сделал крохотный, едва заметный шажочек назад.
– Богдан, прекрати! – в ужасе глядя на своего парня, выдохнула Танька.
