— Знаю, — вздыхает он. — Мне это еще предстоит. Я рассказал им о ней, и мать словно с цепи сорвалась.
— Ха-ха! Отлично. Черт, меня зовут. Слушай, мне пора, ты не опоздаешь?
— Нет. Увидимся вечером.
— Хорошо, дорогой. Пока. — Я кладу трубку и поворачиваюсь к Джо, которая корчила мне обеспокоенные рожицы все время, пока я болтала с Олли. — В чем дело, Джо?
— Ты меня убьешь, — говорит она. — Извини, извини, извини.
— Только не говори, что не придешь, — медленно выговариваю я.
— Прости, — говорит она, хлопая глазами. — Моя подруга Джилл позвонила и напомнила про свой день рождения, а у меня совершенно из головы вылетело. Она была в ярости, когда я сказала, что не приду. Извини.
— Ничего страшного, — вздыхаю я.
Конечно, это меня расстроило, но что поделать, на ее месте я бы сделала то же самое. Так поступают все одинокие женщины — обещают прийти, а потом, когда на горизонте возникает что-то более заманчивое — вечеринка, на которой более вероятно встретить подходящего мужчину, — тут же забывают о всех обещаниях, даже не задумываясь о том, что кого-то расстраивают.
Но я не расстроена, хотя теперь у меня нечетное число гостей — у Ника нет пары. К счастью, звонит телефон и у Джо появляется возможность улизнуть обратно в приемную. Я беру трубку.
— Дорогая! Это я.
«Я» — это может быть кто угодно, но голос Аманды Бейкер невозможно спутать ни с каким другим. Вдруг у меня возникает отличная мысль.
— Аманда! Я как раз собиралась тебе позвонить! Извини, что заранее не предупредила, но дело в том, что, хмм… — надо врать правдоподобно, — Эд и я решили собраться с друзьями, и я бы очень хотела, чтобы ты пришла.
— Как мило! — восклицает она, и я жду, затаив дыхание. — У меня на сегодня нет планов. Я собиралась принять ванну и сделать кучу всяких масок для лица, но с удовольствием отменю все ради ужина с Эдом Макмэхоном. И с тобой, конечно.
— Замечательно! — восклицаю я, откуда-то у меня вдруг взялся энтузиазм. — Здорово!
— Только скажи, — прерывает меня Аманда, — там будут одни пары?
Я смеюсь.
— Вообще-то, да. Но есть один свободный мужчина, хотя не думаю, что он тебе понравится.
— Ничего. Главное, чтобы я не была одна, без пары.
— Не будешь, не волнуйся.
Я говорю ей, где и когда состоится вечеринка, и вздыхаю с облегчением — уже мне-то никогда больше не придется волноваться из-за таких пустяков! Теперь у меня есть пара и мне уже не нужно больше волноваться.
Раньше мои друзья говорили, что неправильно чувствовать себя неполноценной только потому, что у тебя никого нет, — и я им верила. Но вот сейчас, стоило мне повесить трубку, я поняла, — может быть, это и не очень хорошо, — что чувствую свое превосходство над Амандой, потому что у меня есть жених. Меня теперь можно совершенно официально считать взрослой.
Джулс говорит, что есть три показателя того, что человек взрослеет: он ставит экраны на батареи; в его доме всегда есть джин, водка и виски, и каждое утро он убирает постель. Но я с ней не согласна. По-моему, человек становится взрослым, когда у него появляется вторая половина. Когда живешь и не боишься ходить на вечеринки, где одни семейные пары. Когда больше не чувствуешь свою неполноценность.
Мы с Эдом приезжаем пораньше, садимся и заказываем шампанское. Он целует меня и говорит, какая я красивая. Только приносят заказ, как приходит Джулс, и вскоре за ней — Олли и Кэролин.
Эд целует Джулс и пожимает руки моему брату и Кэролин. Он говорит Олли, что наслышан о нем и ему очень приятно наконец познакомиться.
— Мы все так рады, что Либби решила-таки остепениться, — говорит Олли, подмигивая мне. — Просто странно, что все случилось так быстро.
— Ха-ха! — смеется Эд. — Я и сам удивлен, но чувствую, что мы поступаем правильно.
— А где Джейми? — спрашивает Олли, вопросительно глядя на Джулс. — Опять работает над крупным делом?
Джулс удается беззаботно пожать плечами, и никто ни о чем не догадывается.
— Сам знаешь, — говорит она с грустной улыбкой. У адвокатов никогда нет времени.
— Могла бы и пригласить его, — шепотом говорю я, подвигаясь к ней и толкая ее в бок.
— Знаю, — отвечает она. — Кстати, он сегодня звонил и я чуть было не сделала это, но потом решила, что он еще мало помучился. Еще рано.
— И что ты сказала?
— Ну, сказала, что у тебя сегодня вечеринка по случаю помолвки. Он, наверное, подумал, что собираюсь позвать его, но тут я сменила тему.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно одиноко.
Я кладу руку ей на плечо и обнимаю ее. И тут слышу возглас:
— Либби!
Это Сэл с шумом пробирается через зал.
— Я так рада за тебя! — говорит она и крепко меня обнимает. — Пол и Ник ставят машину. Они сейчас подойдут. — Она оглядывает остальных гостей, которые стоят у столика и болтают, и вздрагивает от неожиданности, остановившись взглядом на Эде. — Это он? — спрашивает она с изумлением в голосе.
— Да, а что? Ты, кажется, удивлена.
Она качает головой.
— Извини. Боже, правда, извини, Либби. Понимаешь, я и не предполагала, что тебе нравятся такие мужчины.
— Ты хочешь сказать, что он непривлекателен?
Она наклоняется и шепотом произносит:
— Я думала, ты ненавидишь мужчин с усами.
— Так и есть, — тоже шепотом отвечаю я. — Но я заставлю его от них избавиться.
— Не обижайся только. Он очень симпатичный. Просто он так не похож на… — Она осекается, смотрит на меня и беззвучно добавляет, чтобы никто не услышал: — На Ника.
— И?..
— Я, наверное, решила, что это и есть твой тип мужчины.
— Сэл, мне не нравится какой-то определенный тип мужчин. И никогда не нравился. А Эд очень милый. Ты сама увидишь.
— Конечно! — говорит она и сжимает мою руку. — Если ты выходишь за него замуж, значит, он — самый лучший!
— Эд! — зову я. — Подойди сюда. Познакомься с Сэл.
Эд с улыбкой подходит к нам и протягивает руку. Он немного смущается, когда Сэл обнимает его.
— Очень приятно, — говорит она. — Мы так много о вас слышали, но вам, наверное, уже надоело, что все это говорят?
Эд покашливает.
— Нет, вовсе нет. Вы подруга Либби?
Сэл начинает объяснять, откуда мы знаем друг друга, и тут я вижу, что в ресторан заходит Пол, а за ним — Ник. На мгновение мое сердце останавливается. На нем его старые хлопковые брюки, ботинки «Доктор Мартенс» и потрепанный, старый плащ. Но, несмотря на это, Ник кажется таким родным, таким красивым, что я готова расплакаться.
