– О, Боже мой, – прошептала Марго. – Джолли, Джолли! – Голос ее перешел на крик. – Джолли! – Она начала трясти бездыханное тело, словно это могло вернуть служанку к жизни.
Марго вскочила на ноги и побежала куда глаза глядят, она распахнула ближайшую дверь и застыла в ужасе. На полу лежала Джинни, молоденькая негритянка. Кровь была повсюду, на ее лице, на одежде, на плитах пола. Со стонами ужаса и бессилия она бегала от комнаты к комнате, и повсюду было одно и то же – мертвые, обезображенные тела. Последняя комната, куда она заглянула, принадлежала дядюшке Просперу и его жене. Запах крови забивал ноздри. Марго с трудом сдерживала рвотные рефлексы. В неровном свете луны она увидела тело повара. Словно собака, он забился в угол, умирая. Марго зажала рот руками. Из многочисленных ножевых ранений на теле Проспера до сих пор сочилась кровь. Его глаза были открыты, и в них навсегда застыло выражение ужаса. Колени Марго подогнулись, и она опустилась на колени.
– Дядюшка Проспер, – шептала она, – как же так?..
Слезы градом катились по ее щекам. Она протянула ладонь и закрыла глаза маленького человека; Несмотря на переполнявший ее страх, Марго Мартино чувствовала закипающую в крови ярость. Как можно так жестоко и безжалостно резать людей?!
– Нет, – простонала она, и, уловив нотку истерии в своем голосе, взяла себя в руки. – Я не должна разваливаться на части. Нужно собраться. Нужно делать что-то. Нужно действовать.
Мозг ее начал усиленно работать. Мишель и ее племянник где-то на улице, и им угрожает опасность.
Она выбежала из комнаты Проспера и помчалась во двор. Там, за верандой, между двух мраморных колонн висел тяжелый медный колокол. Марго схватилась за веревку, подвешенную к языку колокола, и стала раскачивать тяжелую железяку. Колокол ударил, разливая сочный звон на много миль вокруг. Вибрация, словно током, пробила тело женщины. Она все звонила и звонила, не останавливаясь, пока не почувствовала, что руки ее содраны о грубую веревку. Но даже тогда она не перестала бить в колокол. Кровь начала течь по запястьям.
– Что случилось?
Она резко обернулась на голос, испуганная, но увидела Джека, молодого мощного негра, жившего на конюшнях. В руках он держал тяжелый древний мушкет. Марго испугалась еще больше, решив, что началось восстание рабов:
– Тише, тише, мадам Мартино, я просто охотился на опоссумов неподалеку, только и всего.
Марго бросилась ему на шею, рассказывая взахлеб о происшедшем.
– Джек, какой ужас! – Она встала на ноги, пытаясь успокоиться. Она махнула рукой в сторону дома, и Джек уже собирался пойти туда, но Марго остановила его. – Нет, не ходи туда, там… там… там все мертвы. Их убили, Джек.
Лицо негра побледнело, а руки задрожали. И неудивительно, ведь он любил Джинни, и перед Рождеством они хотели обвенчаться.
– Ты ничем не можешь помочь им, Джек. Они уже мертвы. Но Мишель и Леон, возможно, еще живы.
– Месье Леон, – прошептал Джек.
– Я слышала крик Мишель. Она где-то в саду. И Леон, вероятно, с ней.
– Где, мадам Мартино, в каком направлении?
Марго попыталась сконцентрироваться.
– Мне кажется, она кричала из лабиринта.
– Оставайтесь здесь, мадам.
– Нет, я должна пойти.
Вместе они побежали к лабиринту. Они уже приближались к входу, как вдруг из лабиринта выбежали три человека, вероятно, их спугнул звон колокола.
Первый, невысокий крепыш, держал в руках фонарь, и у всех троих за плечами виднелись тяжелые мешки со скарбом. Марго узнала в мешках свои скатерти и сразу догадалась о том, что скрывалось внутри. Кроме того, она разглядела кандалы на ногах.
– Джек, – закричала она, – стреляй в них!
Беглые заметили высокого негра и пожилую женщину. Они также увидели, что негр вооружен. Первый от страха выронил фонарь.
– Бежим отсюда! – закричал высокий, и они со всех ног кинулись прочь от людей.
– Стреляй же, стреляй, Джек! – кричала Марго. Джек опустил мушкет.
– Извините, мадам Мартино, но я не могу. Там только один заряд, а я ночью промахнулся по опоссуму.
– Жаль, но по крайней мере ты их спугнул, – сказала Марго. – Поспешим в лабиринт. Мишель и Леон наверняка там.
– А вы помните путь? – спросил Джек.
– Я еще не выжила из ума, дружок! – раздраженно воскликнула Марго, подняла фонарь и побежала в лабиринт, стараясь двигаться как можно быстрее, но им приходилось осматривать каждый закуток, и это сильно замедляло продвижение.
Марго постоянно выкрикивала имена молодых людей, и, когда они были недалеко от центра лабиринта, Джек услышал ответный стон.
– Быстрее, Джек! – закричала Марго. – Они живы, бежим быстрее.
Пока они бежали, Марго непрестанно молилась, обещая Богу все, что угодно, только бы ее Мишель и Леон были живы. На фоне навалившейся беды ее собственные проблемы казались теперь жалкими и никчемными.
Несмотря на огромный рост Джека и его молодость, Марго первой оказалась в центре лабиринта. С губ ее сорвалась последняя молитва, и она подняла повыше фонарь, чтобы осветить землю.
Мишель лежала на земле голая и смотрела в небо открытыми немигающими глазами. Кровь запачкала ее живот и бедра, и Марго поняла, что ее изнасиловали. Но грудь молодой женщины мерно поднималась и опускалась. Она была жива. Леон с разбитым в кровь лицом полз к ней.
– Тетя Марго! – закричал Леон облегченно.
Марго подбежала к племяннику, опустилась рядом с ним на колени и принялась рассматривать его разбитую голову. Раны были поверхностными, и она подошла к Мишель. Лицо ее по-прежнему не выражало никаких эмоций, но из глаз катились слезы.
– Ну-ну, дитя мое, я здесь, все в порядке. Тетя Марго рядом, все хорошо.
Леон подполз к жене и обнял ее. Мишель словно очнулась от сна. Она обняла мужа и разрыдалась. Марго поднялась.
– Леон, – обратилась она к племяннику, – ты можешь идти, если я помогу тебе?
– Да, тетя.
Марго нашла в кустах разорванный халат Мишель, завернула в него девушку и приказала Джеку нести ее к выходу. А сама помогла Леону подняться и, поддерживая его, пошла за негром.
– Тетя, ты видела их? – спросил Леон, и зубы его скрипели от злости.
– Да, они убежали.
– А остальные в доме? Дядюшка Проспер, Джолли, Джинни, остальные?
Марго покачала толовой:
– Никого, Леон, они всех убили.
– Кто звонил в колокол? – спросил Леон, и лицо его становилось все суровее.
– Я, мой мальчик. Джек был неподалеку, охотился. Его вид и мушкет напугали разбойников.
