— Думаю, вы сочтете это куда более насущным, чем даже столь волнующий поворот этой гибельной войны.
Вен'Дар ненавидел войну и исполнял свой долг честно, но с куда меньшим удовольствием, чем я. Только война и ее последствия могли погасить его улыбку — как и произошло при следующих его словах.
— Юный скиталец, найденный нами, в бреду упоминал о вашем сыне.
— Значит, он с ними. Снова в Зев'На, где ему и место.
Моя ярость остыла за четыре месяца, прошедшие после событий в Виндаме, как остывает кипящая лава, выплеснувшаяся из вулкана. Я мог говорить о Герике, даже произносить его имя или размышлять о его планах и местонахождении, не чувствуя при этом вкуса крови. Но как лава становится частью вулкана, так и мой гнев стал частью меня: жесткой, холодной, высасывающей жизнь из всего, чего она касалась.
— Ваш пленник — крепостной? — спросил я. — Он видел Разрушителя?
— Я не знаю. Бедолага пробыл за Калле Рейн, возле скал Кастикс, день или два без еды и питья. Мои Целители позаботились о нем и погрузили его в глубокий сон. Они смогут разбудить его сегодня к вечеру. С ним все будет в порядке; я, возможно, преувеличил тяжесть его состояния в послании. Слегка. Но когда его только принесли, несмотря на слабость, он был крайне возбужден. Он умолял отвести его к вашей супруге, государь.
— К моей супруге? Я думал, вы сказали…
— Он был близок к исступлению. Полагаю, он боялся, что умрет, прежде чем сможет поговорить с ней. Его точными словами было: «Я должен сказать госпоже Сейри о молодом хозяине».
— Отведите меня к нему.
— Я разместил его у себя, но он еще не… — Немедленно!
Я знал только одного человека, который выразился бы именно так.
Они уложили его на собственной постели Вен'Дара. От солнца его кожа стала цвета темной бронзы. Благодаря Целителям его лицо и руки всего лишь покрылись волдырями и струпьями. Я отпустил проводника Вен'Дара, дульсе Бастеля, который пытался напоить Паоло.
— Займитесь остальными делами, — предложил я ему. — Я за ним присмотрю.
— Значит, я прав, — заметил Вен'Дар, стоя между частями занавески, когда я сел у постели, скрестив ноги. — Это мальчик из рассказов, тот самый, кто отправился с вами к Воротам и выжил в Зев'На.
— Я дважды обязан ему жизнью, не считая всего прочего.
— Он исчез вместе с вашим сыном.
— Мы нашли следы борьбы за воротами Виндама… и кровь Паоло. Мы думали, что Разрушитель убил его.
Вен'Дар был мудрым человеком. Он не пытался утешать, когда это было невозможно, и не вмешивался со словами, когда я не нуждался в них. Он не задавал мне вопросов в тот долгий, жаркий день, когда я сидел рядом с Паоло, поскольку уже разделил со мной самую болезненную и потаенную правду. Наверное, я просто не мог долго скрывать от него что-либо важное. И когда на закате пришла Целительница, чтобы проведать Паоло и вывести его из глубокого сна, в который она его погрузила, Вен'Дар знал, что я не уйду, хотя для меня почти невыносимо было наблюдать за работой Целителей. Так что он просто встал позади меня, положив руки мне на плечи, и шепотом начал плести кружева слов над моей болью.
Никто не сможет повторить слова силы, которые произносит Заклинатель, творя свое волшебство. Иногда вы слышите отрывок обычного разговора или улавливаете чужую интонацию, от которой вас охватывает чувство куда более сильное, чем предполагают обстоятельства, и тогда люди говорят, что этот звук напомнил вам чары Заклинателя. Я знал только, что на один благословенный миг мне стало легче. Затем Целительница закончила, и я протянул Паоло чашку воды.
— Государь!
Смятение, скользнувшее по его лицу при виде меня, камнем легло на мое сердце.
— Друг мой, — ответил я, заставляя себя улыбнуться и изобразить спокойствие, которого я не ощущал, — среди всех тех, кого мы находим заблудившимися в Пустынях, менее всего я ожидал увидеть своего верного соратника. Тебе уже лучше?
Я готов был поклясться, что он побледнел под загаром.
— Я думал, мне уже конец пришел, — ответил он. — Это входит в привычку, от которой мне стоило бы избавиться.
— Я рад, что мы нашли тебя.
— Там была песчаная буря. Думаю, я где-то ошибся поворотом.
Он сел, взял чашку и осушил ее, не переставая пристально смотреть на меня. Я задумался, что он пытается там высмотреть, но он заговорил прежде, чем я успел задать вопрос.
— Так, значит, она мертва?
— Что ты имеешь в виду?
— Госпожа. Я все надеялся, вы сможете… но ошибся.
— Сейрижива.
Он едва не выпрыгнул из постели.
— Ну дела! Я едва не рехнулся. Я подумал… у вас такое лицо было… проклятье! Где… то есть… здесь ее нет, я думаю. Не в Пустынях. Те, кто нашел меня, сказали, что у вас тут идут сражения.
— Она в Авонаре, в безопасности.
Он глубоко и медленно вздохнул.
— Здорово это слышать.
— Она очень больна.
Он быстро отвел взгляд от моего лица.
— Чего бы я не отдал, чтобы повидаться с ней.
— Если хочешь, я отведу тебя к ней. Думаю, встреча с тобой может пойти ей на пользу. Раз в день мы отправляем раненых в Авонар через портал. Мы не можем держать его открытым слишком долго, иначе зиды обнаружат наши лагеря. Сегодня вечером я буду занят, но завтра мы с тобой отправимся туда, если ты достаточно оправился для этого.
Ветер хлестнул стену палатки, лампы и инструменты, повешенные на скрещенные шесты, закачались.
Паоло откинулся на тонкую подушку, которую Целительница подложила ему под голову.
— Думаю, я тогда пока посплю, если можно. Мне надо вам рассказать, что произошло, и все такое, но у меня уже глаза слипаются. Там, в Пустыне, я боялся спать, думал, что больше уже не проснусь. Мне есть что наверстать.
— Уверен, что так и есть. Наставник Вен'Дар и его люди будут поблизости, если тебе что-нибудь понадобится. Но я скажу им, чтобы они тебя не будили.
— Я буду в порядке. Не хочу никому мешать.
— Ты сможешь рассказать мне о своих приключениях завтра, прежде чем мы отправимся к Сейри. Я должен знать, как ты оказался здесь, где ты был… ты понимаешь.
— Ясное дело. Государь, я под стражей?
— Нет. Ты не под стражей. Спи вволю, парень.
Я поднялся и шагнул за занавеску. Вен'Дар ждал меня, и я знаком предложил ему выйти наружу вместе со мной.
— Охрану ставить не нужно, — распорядился я.
— Но, государь, если он был вместе с вашим сыном…
— Я сам прослежу.
Ночной ветер Пустынь был холоден и быстро изгладил воспоминания о дневном пекле. Какое-то время я сидел у костров вместе с солдатами, позволяя им пересказывать мне сегодняшнюю схватку, пока они не избавлялись от нее в достаточной мере, чтобы суметь заснуть. Но где бы я ни останавливался, я все время держал в поле зрения темную палатку Вен'Дара. Становилось все позднее, костры дотлевали, с порывом ветра вспыхивали в притворном оживлении и снова умирали в вихре искр. Солдаты заворачивались в одеяла, скрываясь во сне от ужасов дня.
