Нет, ну что за беспредел? Как эти штормящие в безветренную погоду гаврики добрались сюда из своего портового квартала? Куда, скажите, смотрит стража? Вспомнив, что и я имею непосредственное отношение к представителям наведения порядка в городской черте, поднялся и попытался направить заблудших парней в правильное русло. Но моим словам не вняли.
– Ах ты хрюн! – пустил петуха тощий, как щепка, матрос с кустистыми и порядком подпаленными усами и, порывшись в недрах болтающейся необъятной телогрейки, вытащил на свет памятный кинжал…
Так, если не ошибаюсь, хрюн – мелкая рыбешка, которая, играя, выпрыгивает из воды и оглашает водную гладь странным хрюкающим звуком. А ножичек точно тот, один в один, а значит… Не повезло тебе, усатый, ибо прилетевшая точно в лоб кружка выбила из реальности твое сознание минимум на полчаса.
Гаврики, лишившись одного из своих, недовольно взревели, и их поддержал мощный рев собратьев из-за спин. «Да там целая толпа этих выползней!» – мелькнула ошарашенная мысль, и я приступил к подготовке оборонительных, так сказать, порядков.
Схватив стул (негоже в обычных людей, даже в подпитии, запускать смертельно опасными заклинаниями), я от души приложил пузатого, отчего тот, отпрянув, завалился на спину и вылетел из двери прямо на улицу, прихватив пару собутыльников с собой. Пока оставшийся попытался связать аж два таких сложных коротких ругательства в осмысленную фразу, я приблизился и пнул бедолагу в живот. Поднимать вырубившегося усатого и выкидывать не стал, просто захлопнув дверь перед носом следующего клиента. Вызвав по сигналке подмогу и подтащив к сотрясающейся от ударов двери стол помассивней, я оглянулся, чтобы, наконец, сказать пару ласковых слов.
Пусто. Даже бородатая личность за стойкой испарилась в неизвестном направлении. Что за невезение! Только резной попугай лежит на столе. Символ особого отдела? Так вот брошенный на столе постоялого двора?
* * *
Кинжал у усатого оказался просто куском неопасного железа. Где он его откопать умудрился? Раздавшиеся проклятия отвлекли меня от изучения оружия, и, повернувшись в сторону звуков, я рассмотрел дивное зрелище: краснорожий морячок застрял в маленьком открытом окошке. Вот нечего было, аки партизан, лезть-то! Голова и грудь вписались в проем отлично, а вот живот, раскормленный и распитый за годы бурных странствий, проходить отказался, – бедолага завис между раздраженным мной и товарищами за окном. Причем, судя по проклятиям и напряженному виду пузатика, гаврики старательно пытаются извлечь своего из ловушки.
«Да разбейте окно, в самом-то деле!» – чуть не вякнул я, но вовремя прикусил язык. Нечего подкидывать идею… а то еще послушаются.
– Хара-ик-има-ик отпусти! – в резко повисшей тишине донесся пьяный голос из-за двери.
– Кого?
– Хаара-ики-ма, – повторил тот же голос.
Это усатого так величать? Ты гляди, важная птица, раз так заботятся. По-хорошему гулякам стоило быстренько сматываться, пока не набежало стражи, а они вон дверь выбить не могут, окна разбивать не стремятся, да и еще глупости требуют. Да черный ход поищите, морячки!
Скрипнула дверь за стойкой, в зал прошмыгнул Куорт, завидев которого, пузан в окне смачно пустил ветры и выпал наружу. О как!
Хмыкнув, я решил поторговаться. Парни хоть и в изрядном подпитии, но, похоже, дальше обычной кабацкой драки не в их правилах заходить. Так, пошуметь, повопить, за девками побегать… правда, в таком состоянии даже от них по мордасам получат.
– Плати!
За дверью пораженно икнули, ругнулись, прочистили горло и уже другим голосом, поуверенней, предложили:
– Парю, знач, в окно, и мы, растудыть, пойдем.
– Гони, монету, того, знач, империи, золотую! – в свою очередь, предложил я и уселся прямо на подпирающий дверь стол.
– Хрюн подъякорный! Ополоумел! – обиженно взревели под дверью и принялись снова ожесточенно колотить, перемежая каждый удар парой-тройкой смачных ругательств.
Еще с седмицу эта братия будет буянить. Потом, когда последние деньги пропьют и проиграют, платить отступные страже станет нечем и морячки смиренно расползутся по посудинам надраивать палубы и чинить такелаж… Интересно, а не проще поставить крепких ребят на главной кабацкой улице в порту? Заворачивать поддатых морячков, пытающихся выбраться в город. Только вот сдирать деньгу за нарушение порядка, за причиненный вред харчевням, штрафы налагать на капитанов и владельцев судов скорее всего значительно выгоднее.
Испустив очередную волну бешенства и порядком запыхавшись, морячки снова вернулись к переговорам. А я еще думал, что постоялый двор плохонький! Вон какие атаки дверь сдерживает.
– Ха-ик-им-ра-ик!
– Предлагаю выгодную сделку, – бросил я, – с носа по монете, и гаврик ваш! Только без обмана! Я счету обучен!
За дверью задумались. Еще бы, когда в твоих глазах пять собутыльников превращаются в целую толпу, сложно содрать с каждого по монете. А пересчитать какие мучения!
– Хватит болтать, гони парю, зубы пересчитаем!
– Отличная идея! Сейчас я вашему Хар-ику зубки-то посчитаю…
– Кошель верни! – рявкнуло и забулькало, будто кто за горло схватил.
Кошель, говорите? Опустившись рядом с сопящим бедолагой, который, не успев отойти от аута после встречи с кружкой, смачно захрапел, я легко нашел плотно набитый кожаный мешочек. Нда, не быть мне карманником. Как можно было пропустить такую мелочь? Теперь понятны мотивы братии: куда идти без денег-то? Нашли кому доверить…
– Давайте, собирайте выкуп, – насмешливо рявкнул я и повернулся на легкий шорох: со второго этажа по скрипящей лестнице спокойно спускается гоблин.
– Девицу видел?
– Нет, лаэр, – покачал головой Турни и с интересом уставился в окно, за которым пара небритых красномордых личностей угрюмо наблюдает за залом постоялого двора. Явление еще одного возможного противника гаврикам явно не понравилось.
– Нашел кого?
– В комнатах пусто, в подполе дрожит хозяин, кухарка и пара поварят.
– Куорт? – взглянул я на арахна, который, ничуть не стесняясь, длинным темным языком осторожно слизывает с тарелки остывшую глазунью.
Паренек даже не потрудился ответить. Выходит, Анни-Лея снова смылась, не оставив следов. Вот же шустрая девица!
С улицы донеслись свистки: прибыл патруль. Дружно взревели и, судя по долетающим возгласам, попытались испариться. Насмешили! Мои мысли практически мгновенно подтвердились – поднялась бессвязная брань. Неужто так бежали, что запутались друг об дружку?
Через пяток минут все закончилось. Прибывший наряд в составе пятерки крепких гномов повязал, как снопы, разгулявшихся морячков и, подогнав телегу, стал грузить «дрова». Попытки спутанных гавриков ругаться и уползать быстро прерывались бдительным бородатым коротышкой: кому пинка под ребра, кому кулак под нос… А мы с пожилым сержантом занялись допросом усатого.
