будет работать сотовая связь. Больница направит «скорую помощь», как только я закончу объяснять ситуацию. Они помчатся на гору и доберутся до Пресли вовремя. Они выяснят, что с ней, и… и…
Слезы застилают мне глаза, на мгновение заслоняя дорогу. Никогда раньше я не видела столько крови. Ради всего святого, это выглядело так, будто у Пресли началось кровотечение. Сколько крови может потерять человек, прежде чем его нельзя будет вернуть с порога смерти? Потому что я чувствую это нутром. Именно там была Пресли, когда я выбежала из беседки: на самом краю смерти.
— Сосредоточься, Элоди. Сосредоточься! — Я утираю слезы, заставляя себя сосредоточить внимание на дороге. При таких коварных условиях я могу съехать с дороги и врезаться в дерево, если не буду осторожна. Или еще хуже. Я врежусь в ограждение и пролечу сквозь прямиком в пропасть, прежде чем разбиться насмерть.
Ободряющая речь делает свое дело. Я слежу за дорогой как ястреб. Стеклоочистители скребут по стеклу, разгоняя воду. В тот момент, когда уже проезжаю мимо дома, меня осеняет, что мне не нужно ехать за помощью в Маунтин-Лейкс. В доме есть стационарный телефон. Чертов стационарный телефон! Какая бы плохая погода ни была, телефон должен работать, не так ли? Ведь так?
Я чуть не пропускаю поворот, пытаясь решить, стоит ли мне проверить, работает ли стационарный телефон. В самую последнюю секунду я резко поворачиваю, пересекая дорогу, и врубаю двигатель, мчась по грунтовой дороге в сторону до…
Мех.
Кожа.
Глаза.
Смотрят на меня.
Посреди дороги.
Что-то проносится передо мной, всего в двух метрах от машины.
Времени на раздумья нет.
Только реагировать.
Я жму на тормоза, хэтчбек буксует в грязи, когда машина пытается сбросить скорость.
Не получается. Слишком быстро. Я еду слишком быстро, чтобы остановиться!
Я кручу руль.
— ЧЕЕЕЕРТ!
Машина разворачивается, мир во тьме вращается вокруг меня, гравитация прижимает меня к двери, и…
БАХ!
Идет сильный дождь. Но капли дождя больше не состоят из воды. Они сделаны из осколков стекла.
Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так…
Шипение. Хлопанье. Звук деформирующегося металла.
Что… черт возьми… только что… произошло?
Голова так сильно болит. Дотрагиваюсь пальцами до лица, и они становятся красным…
Подождите. Я… разбилась?
Мысли возвращаются в фокус. Все, все сразу, возвращается в фокус. Я разбила машину. На дороге было животное. Я столкнулась лоб в лоб с деревом. О, боже, передняя часть хэтчбека раздавлена, капот смят, как гармошка. Из-под искореженного металла огромными грязно-серыми клубами поднимается дым.
Как долго я сижу здесь? Потерянные секунды, пока Пресли в беседке, потенциально истекает кровью до смерти. Слава богу, я уже почти вернулась в дом. Собравшись с силами, начинаю возиться с ремнем безопасности, слабо дергая его, пока он не щелкает и не освобождает меня. Ручка двери оказывается гораздо более упрямой. Я трижды упираюсь в нее плечом, прежде чем она со стоном распахивается, освобождая меня.
Я вываливаюсь боком и тяжело падаю в грязь.
Задыхаясь, пытаюсь подняться на ноги, ветер треплет мои волосы… и тут в поле зрения появляется рука.
— О. Мисс Стиллуотер. Позволь мне помочь.
ГЛАВА 29
ПАКС
Адреналин оставляет за собой жгучий огненный след, в моих жилах бурлит ужас, когда мы втроем мчимся по склону к беседке. Этого не может быть. Не здесь. Не сегодня. Не сейчас, когда Пресли так больна. Я этого не потерплю.
— Это не может быть он! — кричит Дэш сквозь дождь. — Он не может быть здесь. Его поймали в Техасе. Мы все видели это в новостях!
Рэн ничего не говорит. Выражение его лица мрачно, когда он бежит под дождем. Он не верит, что адвокат Уэсли Фитцпатрика по какому-то странному совпадению оказалась повешенной и выпотрошенной в старой аудитории Фитца. Дэш тоже в это не верит, но ему свойственно пытаться найти менее пугающее объяснение всему происходящему. Его девушка в беседке, как и моя. Как и Рэна.
Сильнее сжимая кулаки, я со всех ног бегу к лабиринту, поскальзываясь в грязи, падая, снова поднимаясь. Мы втроем поскальзываемся и скользим, как будто бежим по катку, но продолжаем двигаться вперед. Первым в лабиринт попадает Рэн. Он — черная полоса на поворотах, я — за ним, Дэш — сзади. Вокруг нас тянутся живые изгороди, отбрасывая странные тени, скрывая путь, но Рэн не пропускает ни одного поворота.
Свет вспыхивает в ночи, прорываясь сквозь бурю, когда мы вырываемся на поляну. Желчь подкатывает к горлу, едкая и противная, сердце колотится, как товарный поезд. Дверь в беседку открывается раньше, чем мы успеваем до нее добежать, и там стоит Кэрри, по ее лицу текут слезы… и ее руки… Ее руки покрыты кровью.
— ЭЛОДИ! — ревет Рэн, как раненый зверь, врываясь в беседку.
Я прямо за ним, готовый причинить кому-нибудь боль.
Дэш обнимает Кэрри…
Пресли лежит там же, где я ее оставил, на диване. Но… она вся в крови, глаза закрыты, лицо пепельного цвета. Нет. Этого не может быть. Она сидела, когда я… когда я…
— Где Элоди? — кричит Рэн. Его слова звучат приглушенно; у меня заложило уши, как будто я плыву под водой.
— …в одну секунду она болтала, а потом встала, и я не знаю, что случилось… — говорит Кэрри, ее рот двигается со скоростью километр в минуту. — Ей было больно. Держалась за живот. Она сказала, что у нее болит рука, а потом упала и начала истекать кровью, и…
Моя кожа онемела. Руки, ступни, лицо, ноги — все онемело. Я падаю на пол у дивана, стоя на коленях в крови Чейз, и тупое, сокрушительное давление сжимает мои ребра. Она в порядке. Она не умерла. Она не может быть мертва. Не может умереть.
— Мы не знали, что делать. Я согревала ее, но… но…
— Ш-ш-ш, все хорошо. Сделай глубокий вдох, — говорит Дэш где-то позади меня. — Все будет хорошо. Просто притормози.
Ему не нужно ей врать.
Я думаю об этом так спокойно, что хаос вокруг меня затихает.
Не может быть, чтобы все было хорошо. Ни за что. Я сожгу дотла весь мир, если Пресли Марии Уиттон Чейз не будет рядом, чтобы вращать его. Счастье уйдет в прошлое. Я в одиночку уничтожу всю радость и надежду, если эта девушка ускользнула из этого мира.
Протягиваю к ней дрожащую руку. Ее кожа холодная и липкая на ощупь, на ней блестит пот. Прижимаю пальцы к ее шее, ищу ровное биение пульса… и не нахожу его.
— Я все пыталась ее разбудить, — воет Кэрри. У
