более всех других подходит к типу солунских церквей. Ее план, хотя в общем сходен с обычными пятикупольными церквами позднейшего периода Византии, однако представляет и оригинальные осложнения: внутренний нартэкс в средине накрыт также куполом, одних размеров с центральным; далее, внешний нартэкс покрыт в трех своих отделениях тремя куполами и выступает вперед по обеим сторонам церкви, которые, затем, были также окружены портиками или галереями (их остатки еще видел Зальценберг). Если наша церковь принадлежит, действительно, началу Х-го века, то в ней впервые встречается и особо свойственная позднейшему периоду византийской архитектуры манера декорировать фасад изогнутыми линиями (волною) выступающих наружу сводов внутреннего нартэкса (камар). Сверх того, как внешний портик, так и алтарная абсида образуют наружу колоннады, а в первом между колонн вделаны мраморные перила (саnсеllа)[392], украшенные резными орнаментами и крестами. Внутри церкви, как заметил уже Пюльгер, должны, хотя бы в куполах, скрываться мозаики.
От мечети Вефа путь наш лежит перевалом через холм, по которому идут колоссальные арки водопровода Валента (табл. 46). Арки эти образуют многочисленные ворота для мелких улиц и переулков, перекрещивающих холм; кроме этих ворот, нижний пояс арок заложен, а к стенам водопровода примкнули дома и огороды, и руины аркад густо обросли зеленью; деревянные постройки мусульманских кварталов густо лепятся друг возле друга, оставляя узкий путь, более подобный высохшему ложу ручья, нежели улице.
У священной для мусульман мечети Шах – Заде (быть может, занявшей место какого-либо древнего форума, а по догадке Византия – церкви св. Анастасии), мы вновь встречаем широкую улицу: явление настолько же редкое в Стамбуле, как, вероятно, и в древнем Константинополе, где население было гораздо гуще, а улицы были не шире современных. Эта улица ведет ныне к мечети Магомета, а в древности вела к церкви свв. Апостолов, которой субструкции, цистерны и самые фундаменты покрыты ныне широкою и пустынною террасою, на которой возвышается сложное, вздутое здание мечети завоевателя. В старину улица эта вела мимо церкви по окраине холма, заворачивала на Запад и выходила к адрианопольским воротам; неуклюжая терраса мечети, назначенная для пышных молений султана, в сопровождении всей султанской гвардии, обставленная рядами имаретов (богаделен), белеющих на подобие палаток лагерных, прерывает ныне путь, а склоны холма, на котором стоит мечеть, беспорядочно застроены, оставляя место только для узких переулков.
Но еще более узкие и глухие переулки начинаются на юго – запад от мечети Шах – Заде, там где на месте древнего форума выстроились по склону холма к долине Лика деревянные мусульманские кварталы. Дорогу найти здесь можно, руководясь лишь верхами минаретов; движения мало, и только утром и вечером можно наблюдать, как население подымается вверх и вечером – спускается обратно вниз. Между тем, эти глухие закоулки полны руин, мраморных плит и колонн. Мелкие мусульманские кладбища, здесь особенно попадающиеся – оазисы густой зелени, непременно бывают окружены разными обломками древности, еще не закрывшимися землею. Уединенно, в частном саду владельца (грека) возвышается здесь прелестная «колонна девы» (Кис – Таши), фотографически снятая нами едва ли не впервые (табл. 47), после рисунков Спона и других антикваров. Ее капитель и доселе сохранила императорских орлов; база имеет прекрасный профиль, а на пьедестале два крылатые гения (один сохранился очень хорошо), в тяжелом римском стиле, держат щит; на пьедестале надпись: (Principis?) HANC STATVAM МАRCIANI GENITORVM QVE... VOVIT QVOD TATIANVS OPVS (по чтению у Византия: Principis hanc statuam [cerne torumque] ter ejus vovit quod Tatianus [opus]). Но, кроме того, что эта колонна посвящена Маркиану эпархом или префектом столицы Татианом, мы ничего более о ней не знаем, так как все анекдотические подробности, сообщаемые Византием (стр. 371 – 4), основаны на предположении, совершенно произвольном, будто бы эта колонна та самая, о которой Кодин передает, что на ней стояла статуя Афродиты, которая, в свою очередь, рассказывала тайны женские и пр. и пр. Колонна, упоминаемая Кодином, стояла близ Зевгмы и монастыря Антония, и нет никакого основания смешивать ее с колонною Маркиана, как бы ни сильно было желание наше все знать и, главное, все уцелевшее от древней Византии разукрасить разными легендами – чем особенно страдает упомянутый писатель. Лучше сказать также, что мы не знаем причины, почему колонна получила свое легендарное наименование, впрочем, из разряда обычных имен на Востоке.
Спустившись от колонны в низменность, по которой протекает и доселе пресловутая реченка, носившая в древности имя Лик, встречаем большую пыльную площадь, застроенную по краям и весьма беспорядочно убогими хижинами шерстобитов, кожевников и пр. Этот конный рынок – Эт – Мейдан есть, конечно, остаток древнего форума, хотя мы не беремся решать, какого именно. Возможно, что где-либо поблизости, находился форум Амастрийский, столь же известный по своей обширности, сколько и по тому, что в качестве площади, наиболее отдаленной, служил местом казней, а также бунтов и народных волнений; в древнейшую эпоху он был украшен храмами Солнца и Луны, и в одном из них стояла будто бы статуя Зевса работы Фидия, которую (конечно, ошибочно) принимали за знаменитый кумир из золота и слоновой кости, поставленный ваятелем в храме Зевса в Олимпии. У византийских писателей имя Фидия было нарицательным для древнего изваяния, и, осматривая площадь современную, легко, кажется, убедиться в том, что здесь не могло быть такого громадного храма, который бы вместил статую, столь колоссальную, как это знаменитое произведение древности. Мы даже полагаем, что после пожара Олимпии в 408 году статуя бесследно пропала и что ее вовсе не было в Константинополе, ни здесь, ни во дворце Лаузийском. Однако, форум Амастрийский, быть может, потому опять, что был наиболее отдаленным и сравнительно глухим пунктом, удержал, видимо, долее других свою античную декорацию в виде храмов, мраморных групп, барельефов и пр. и стал рано предметом суеверного страха[393] для византийского населения, как в Риме иные площади в средние века. За этою площадью на северо – запад видны два купола мечети Фенари – Иеса, в урочище Халитзелар – киоск или Автзелар – киоск. Как древняя церковь, превращенная в мечеть, она носит также нарицательное имя Килиссе – джами. Мечеть отовсюду окружена садами, огородами и домами, но нигде в окружности не видно руин от монастырских зданий. Однако, по другим признакам, нельзя сомневаться, что мечеть эта была некогда церковью монастыря.
Большинство исследователей видят в этой мечети – древний мужеский монастырь во имя Богородицы Панахранты (Всенепорочной = Immaculate). Об этом монастыре мы узнаем лишь в самую позднюю эпоху Византии и у позднейших ее историков. А именно узнаем, что в
