всех лошадей проверил, даже твоего Бешеного — и того осмотрел. Клянусь всеми богами! Хочешь Оллерданом, хочешь Ираньей поклянусь!
Лава угрюмо зыркнул на товарища.
— Облажался, так не нуди! Бери кобылу и веди на кузню. А вы, — он посмотрел на остальных, — снимайте поклажу с лошадей, пока Кот прохлаждается. Вернется — погрузите снова. Поработаете, чтобы наука на пользу пошла.
Никто возражать не осмелился, и пятерка вендов быстро принялась за разгрузку, а Ранди, схватив кобылу под уздцы, повел к ближайшему кузнецу. Проводив его взглядом, Лава опустился на землю у ближайшего камня и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Интуиция и опыт подсказывали ему, что кажущаяся на первый взгляд нелепая случайность в любой момент могла обернуться крутым поворотом судьбы.
— Посмотрим, — прошептал он, и вздохнув, настроился на ожидание.
Пребывая в таком настроении, Лава даже не удивился, когда рядом послышались торопливые шаги, а над ним прозвучал требовательный голос:
— Где мне найти Лаву Быстрого?
— А кто спрашивает? — Сотник даже не подумал открывать глаза, хмыкнув про себя: «Вот тебе и случайность — долго ждать не пришлось!»
Посыльный вспыхнул от открытого пренебрежения, но вступать в перепалку с наглым вендом не стал: у него был строжайший наказ — найти как можно быстрее. Пересилив себя, он вложил в голос максимальную строгость:
— Логофет двора Варсаний Сцинарион требует его немедленно к себе!
«Ух ты, Варсаний! — удивился Лава. — Это становится интересно». Поднявшись, он отряхнул штаны и рявкнул на замершего гонца:
— Ну, чего встал? Веди! Я Лава Быстрый!
Дукенарию хотелось много чего сказать венду, посмевшему издеваться на курьером канцелярии, но, посмотрев тому в глаза, он благоразумно оставил свое намерение. Развернувшись, посыльный стремительно зашагал в обратном направлении, предлагая Лаве следовать за ним.
Они шли, обходя периметр имперских легионов, за которым стояла подозрительная мертвая тишина. Лава, стреляя глазами по пути, находил все новые и новые тревожные симптомы, а перед входом в шатер логофета он втянул ноздрями воздух, словно надеялся учуять запах надвигающейся большой беды.
* * *
Варсаний оторвал взгляд от стола и посмотрел на вошедшего.
— Проходи, сотник.
Остановившись в шаге от стола, Лава почувствовал себя неуютно. Он все еще не мог понять, чего ему ждать от этого приглашения, а логофет, внимательно рассматривая его, продолжил как ни в чем ни бывало, делая вид, что не замечает возникшей напряженности.
— У меня к тебе предложение, сотник. Хочу предложить службу у себя в канцелярии.
В душе венда зазвенел тревожный колокольчик — ему сейчас придется отказать такому человеку, как Варсаний Сцинарион, а это непременно будет иметь последствия. Помявшись, он все же решился.
— Премного благодарен Великому логофету за милость, но сразу скажу, охранник из меня никудышный. Не для меня это, я птица вольная.
Варсаний хмыкнул про себя: «Наглый сукин сын, за место в моей охране многие бы душу продали, а он отказывается». Посмотрев в глаза сотнику, он вдруг улыбнулся:
— А с чего ты вообще взял, что я тебя в охранники зову? Их у меня и без тебя хватает.
По лицу Лавы пробежала тень удивления.
— Если не в охрану, тогда куда?
Варсаний поднялся из-за стола и подошел вплотную.
— Мне нужен небольшой отряд для быстрых и тайных операций, и ты, как никто, подходишь на роль командира такой группы. Ты, как говоришь, птица вольная, и я даю тебе полную свободу и полную неприкосновенность от любого судебного преследования, если действовать придется на территории империи. Главное — достижение цели! Я приказываю — ты выполняешь. А как и чего это стоило — меня не волнует.
Лава на миг задумался: предложение было занятным. Но он тут же одернул себя.
— Подождите! Так ведь нет у меня уже сотни — шесть человек всего осталось.
Губы логофета изогнулись в усмешке.
— Значит, я могу расценивать этот ответ как твое личное согласие?
Взяв секунду на размышление, Лава кивнул:
— Да, я согласен!
Варсаний вновь сел на свое место и удовлетворенно сложил ладони в замок.
— Раз принципиальное согласие достигнуто, мы можем перейти к мелочам. Отряд наберешь сам, можешь взять любого, кого захочешь, из всей кавалерии армии.
Лава не удержался:
— Так уж и любого? А что скажут их вожди? Представляю себе рожу хана Менгу!
— Что скажут вожди, пусть тебя не волнует. — В голосе логофета послышался металл. — Я сам решу все вопросы, но учти — за каждого выбранного тобой человека ты отвечаешь головой. Все, что будет делать твой отряд, должно оставаться в тайне, кто бы ни проболтался — отвечать будешь ты. Это тебе понятно?
— Понятно, чего ж не понять! — Лава поджал губы, — бесплатный сыр только в мышеловке.
Тон Варсания потеплел.
— Теперь о приятном. Все твои бойцы будут получать втрое против их армейских контрактов. Ты — впятеро. Плюс канцелярия оплатит все расходы по операции и снаряжению. Это я говорю тебе для лучшей мотивации.
После этих слов, Лава окончательно осознал, какая жизнь его ждет: за просто так никто таких денег платить не станет.
Дав венду еще минуту для полного понимания, Сцинарион подозвал его к карте.
— Смотри сюда. — Палец логофета ткнул в точку, обозначающую Сардогад. — Отсюда на днях выходит караван с дочерью царя Хозроя. Принцессу везут вот сюда. — Палец переместился и ткнул в столицу Ибера. — А я бы очень хотел увидеть ее у себя. — Взгляд Варсания уперся в лицо венда. — Твои действия?
Посмотрев на карту, Лава решил мгновенно.
— До Халидада дорога одна, а после возможны варианты, поэтому я встречу их сразу за ним, а там уж по обстоятельствам. Думаю, сейчас вы не сможете мне сказать, сколько всего людей в караване и сколько охраны?
Удовлетворенно хмыкнув, Варсаний подтвердил:
— Правильно думаешь, точной информации нет. Но в любом случае, твой отряд должен быть небольшим, не больше сотни. Чем меньшем группа, тем больше шансов проскользнуть незамеченными. Надеюсь, ты понимаешь, что если вас обнаружат, то уйти от сардийцев вам вряд ли удастся?
Молча переваривая услышанное, Лава уже почувствовал себя в седле, и ветер пустыни колюче и зло ударил в лицо. Он мотнул головой, прогоняя видение, и поднял взгляд.
— Когда выступать?
Холодные глаза Варсания прошлись по лицу венда, словно стараясь проникнуть в самую глубину его души.
— Даю тебе два дня на сборы, и послезавтра с рассветом твой отряд должен
