Дмитрий Емельянов
Каста Неприкасаемых
Том Второй
Пролог
Человек в бесформенной хламиде с накинутым на голову капюшоном остановился у входа в пещеру, словно бы решая идти ему дальше или нет. Несколько мгновений тяжелого раздумья, и его нога все же шагнула в плотную, почти физически ощутимую темноту. Зажженный факел чуть раздвинул границу тьмы, а в нос тут же ударил запах затхлости, тлена и могильной сырости. Человек поморщился, прикрыл лицо рукой, но не остановился, а двинулся дальше.
Узкий коридор вдруг оборвался, как-то в один миг превращаясь в огромную, залитую серым светом пещеру. Человек замер в нерешительности, устремив взгляд к противоположной стене грота, где, искрясь энергетическими сполохами, расползлось бесформенное черное облако. В ответ на это промедление грозное рычание заполнило своды пещеры, а сгусток тьмы мгновенно надвинулся на вошедшего и трансформировался в оскаленную морду чудовища. Красные глаза уперлись в вошедшего, и тот тут же рухнул на колени и уперся лбом в холод пещерного камня.
— Ты приказал, хозяин, и я у твоих ног… — Голос и согбенная фигура олицетворяли полною покорность и смирение, но гнев темного дэва это не успокоило. Жуткий парализующий звук проник прямо в мозг человека.
— Клео, твою душу вернули к жизни. Подарили тебе новое тело, дали новое имя. Для чего?! Думаешь, для наслаждений?! Для ваших жалких человеческих радостей?! Нет! Перед тобой только одна задача — остановить реинкарнацию Вала, остановить возвращение Прим-Сияние Тьмы в мир Света.
Огненный поток вырвался из оскаленной пасти, и человек ощутил прокатившуюся волну жара.
— Я стараюсь! — В голосе коленопреклоненной фигуры послышалось затаенное упрямство. — Знаю, для Вас это сложно, но Вам придется довериться мне. Договор между нами подписан, и мне известно, чем грозит его невыполнение.
Языки пламени погасли, но злое раздражение все еще чувствовалось в рычании дэва.
— Одного старания мало! Время идет, мусорщик набирает силу, и если его не остановить сейчас, то очень скоро нам всем придется пожалеть, что мы этого не сделали, пока могли. Если эта вошь, этот неприкасаемый, осознает кто он на самом деле, если душа Вала проснется в его сознании, если она вспомнит свою прошлую земную жизнь, то мало никому не покажется и в первую очередь тебе. Ты же ведь помнишь кому он обещал отомстить! Можешь не сомневаться, если это случиться, он узнает тебя в любом обличье.
Фигура в хламиде позволила себе поднять голову.
— Я все помню! Как свои обещания, так и его. Еще неизвестно кто из нас хочет отомстить больше! — Ироничная улыбка скривила тонкие губы. — Не сочти за дерзость, мой господин, но ответь мне на один вопрос. Неужели всей мощи Тьмы, всех ваших многочисленных адептов в мире Света недостаточно, чтобы справиться с каким-то мусорщиком?! Ведь если реинкарнация не прошла полностью, и душа Вала еще не проснулась, то он всего лишь тупая скотина. Неприкасаемый, пусть даже и владеющий Прим-Сияние Тьмы. Ничтожному разуму за всю жизнь не постичь силу этого заклинания!
На бесплотной маске чудовища прорезалось безграничное презрение.
— Ничтожному разуму не постичь! Твоя последняя фраза в немалой степени касается и тебя. Не лезь туда, куда тебе соваться не положено! — Темный дэв вдруг замолчал, а через мгновение в его голосе послышались нотки уважения. — В этой игре мы все — всего лишь исполнители! Великие Создатели наших миров разыгрывают свою партию, и все фигуры на доске имеют свое предназначение. — Огненный вихрь вновь вырвался из разинутой пасти.
— Воспользуйся тем, что ты будешь близок к неприкасаемому, и сделай то, ради чего тебя возродили из небытия!
Глава 1
Узкие стрельчатые окна под самым потолком лишь создают иллюзию освещенности, и даже в такой солнечный день, как сегодня, в зале Священной комиссии горят десятки свечей. За длинным столом сидят одиннадцать отцов основателей и сам игемон ордена Марисий аль Хаши. Шуршат по полу подолы длинных лиловых хламид, за седыми головами топорщатся откинутые капюшоны. Под высокими остроконечными шапками на морщинистых лбах светятся синие точки каст.
Гулко звякает колокол, и звучит голос председателя:
— Зелот Юни подойди и преклони колени!
Вздохнув, отделяюсь от темной стены и иду к столу. К счастью, руки и ноги у меня свободны. Я не закован в кандалы, потому что все еще идет расследование, и обвинение не предъявлено. Это уже седьмое заседание, и с каждым новым я все больше и больше жалею, что не послушался тогда Тули.
В памяти всплыл тот день. Страшного человека в черном плаще на поляне уже нет. Мы втроем, зажав носы, стоим перед бушующим пламенем. Непереносимо воняет горелым человеческим телом. Отвернувшись от черного дыма, Тули шепчет мне в ухо:
— Пойдем с нами! Суань Ли выведет нас за границу империи, а там мы свободны! Мир огромен! Никто и никогда нас не найдет!
Тогда, даже не задумываясь, я поблагодарил его, но сказал нет. Почему? Потом, ночуя у костра в джунглях, я спрашивал себя об этом много раз. Убеждал, что поклялся магистру вернуться, что обязан донести миру весть о страшной опасности, затаившейся в этих горах, но тогда, как и сейчас, я знаю — все это чушь. Я остался только из-за нее! Из-за Ильсаны! Я знаю, что она меня предала, что, скорее всего, это она вызвала Ревнителей веры, что никогда она меня не любила, а только использовала! Я все это знаю и все равно хочу ее увидеть! Так хочу, что аж в груди колет! Может быть, чтобы бросить все эти обвинения ей в лицо. Нет, опять я себе вру! Нет, не для этого! Хорошо, что у меня хотя бы хватает мужества признаться. В самой глубине души, где-то в дальнем уголке моего сердца, я хочу дать ей шанс оправдаться. Убедить меня в том, что она вопреки очевидности ни в чем не виновата, что она любит меня и любила всегда! Вот такая вот глупость! Гор ругался, просил меня не возвращаться, раз сто обозвал меня дебилом, но я не послушал его и все же вернулся. И вот я получил заслуженную награду. Меня обвиняют в трусости, в предательстве, в смерти паладина, жреца и всей группы. Священной комиссии кажется очень подозрительным, что я выжил, когда все остальные погибли. Прошло уже шесть заседаний, где почтенные старцы выворачивали меня наизнанку, стараясь докопаться до истины, но пока так и не пришли ни к какому
