Коридор был полон народа, и я пожалела Кайсу. Ей и так досталось, а теперь бедняжка вынуждена еще и умирать от стыда перед толпой. Зато случившееся точно не удастся замолчать!
Под ногами у людей крутились кошки — целая стая, оба шпица гофмейстерши, пара левреток. Муфта махнула мне хвостом, Шоколадка весело мигнула оранжевыми глазами, Кавалер сладко улыбнулся. И тут же насупился, когда Рауд присел передо мной на корточки.
— Ты цела? — тихо спросил он. — Как тебя опять угораздило влезть в неприятности?
"Он караулил нас, нарочно", — объяснила я. Еле слышно — одному Рауду.
Кажется, получилось. Если на нас и смотрели, то лишь потому, что мы мешали любопытным подобраться поближе к центру событий. Рауд взял меня на руки и встал.
— Повезло, что я как раз был у принцессы, — шепотом сказал он.
"Спасибо, что пришел. Я боялась, что Нежа тебя не дозвалась".
— Нежа? При чем тут Нежа? Я слышал тебя, Карин, твой зов указал мне дорогу.
Получается, я впустую потратила свое право обратиться к богине? Но я не жалела!
— Глупое дитя, — прошелестел ледяной голос. — Так и быть, разрешаю позвать меня снова. Но будешь в долгу…
Не все ли равно? Я и так вся в долгах! Одним больше, одним меньше.
Полтора часа спустя Кайса лежала в спальне принцессы под присмотром дам и доктора-мага, а в общем зале бурно обсуждали произошедшее.
Фендрик Лорн Ойсин тоже был тут. Он примчался, едва услышал, что случилось. Первым делом прорвался к Кайсе — узнать, как она, а теперь бушевал, не стесняясь ни принцессы Камелии, ни герцога Клогг-Скраппа, который сидел с мрачным видом, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком. Рядом у стены, скрестив руки на груди, стоял не менее мрачный принц Фьюго.
— Я убью его! — горячился фендрик. — Виконт Дегеринг, вы будете моим секундантом?
Дегеринг смутился.
— Не валяйте дурака, фендрик, — сказал Рауд. — Вас расстреляют.
— И пускай! Зато негодяй получит по заслугам!
— А барышня Кайса будет рыдать над вашей могилой. Думаете, это сделает ее счастливой?
— Вы трус, граф! — выпалил Ойсин, и я даже не смогла на него как следует рассердиться. Он и правда был совсем юн. У него сверкали глаза, пламенели щеки, он весь пылал как факел, готовый сгореть сам, спалив заодно половину мира. Мальчишка! Как есть мальчишка.
— Стыдитесь, фендрик, — сказала Камелия. — Граф прав. Вы не можете бросить вызов принцу.
— Я могу, — негромко произнес Фьюго, отслоняясь от стены.
Герцог Клогг-Скрапп не участвовал в общем разговоре, но сейчас встрепенулся:
— Кавалер Джеруч! Вы забыли свой долг?
Эйланец сжал челюсти так, что на скулах проступили желваки, потом брезгливо скривил рот и вновь прислонился к стене.
— Забудьте вы о дуэлях, — поморщился Рауд. — Ваши высочества, — обратился он к принцессе и герцогу. — Это дело для дипломатов. Если, конечно, вы не готовы закрыть глаза на то, что произошло.
— Не готовы! — принцесса решительно поднялась с дивана, на котором сидела. — Я сейчас же иду к Альрику.
Герцог вздохнул и тоже встал.
— Я с тобой.
Рауд вышел вслед за ними.
Должно быть, тогда он и сговорился с принцессой о вечернем свидании.
После ужина Камелия объявила, что желает проветриться, а тут, как по заказу, явился Рауд и попросил разрешения вывести меня на прогулку.
Пойти одна Камелия не могла. Но в аллеях парка ее небольшая свита отстала, и к уединенной беседке, скрытой хороводом заснеженных пихт, мы подошли втроем. Лишь капитан Карис следовал за своей принцессой — я слышала, как в отдалении поскрипывает снег под его войлочными сапогами.
Рауд очистил внутреннее пространство беседки, расстелил на скамье телогрей для ее высочества и обратился ко мне:
— Иди побегай, Белка.
"Что вы задумали?"
Он улыбнулся.
— Иди, иди, не стесняйся. Когда пойдем домой, я тебя позову.
Ясно. Опять тайны.
Пришлось поднять хвост повыше и удалиться гордой поступью.
— Она у вас и правда все понимает! — засмеялась принцесса. — Каждый раз смотрю и удивляюсь.
Я даже петлять не стала. Обошла беседку и села в снежной лунке под пихтой. Рауд наверняка чувствовал, что я рядом. И пусть! Сам меня привел.
"Нехорошшо подслушшивать, — шипели снега. — Хозяин велел сторожжить, огражждать, защщищщать".
Может, человек за их шелестом и правда ничего не услышит. Но я снежная кошка, получившая шубу от самой богини — для меня это не преграда.
Я действительно слышала каждое слово. Так громко и четко, словно говорящие сидели прямо передо мной.
Камелия начала первой:
— Итак, Рауд, вы хотели рассказать, как Альрик забрал ваш дар. Он и правда сделал это, верно я поняла?
Вот оно что. Неудивительно, что герцог Клогг-Скрапп ее отпустил!
— И это тоже, — голос Рауда отдавал холодком. — Но сначала, Камелия, покажите мне амулет.
— Амулет? — принцесса замялась. — О чем вы, граф? Какой амулет?
И тут он сказал:
— Я знаю, кто ваш секретарь на самом деле. Мне назвать имя? Или рассказать о нем Альрику?
Мгновение оглушающей тишины…
— Я думала, вы мне друг, — прошептала Камелия.
Казалось, ей не хватает воздуха.
— Я вам друг, — прозвучало в ответ. — И как друг хочу уберечь вас от большой беды. Покажите амулет.
Несколько секунд было слышно только учащенное дыхание принцессы, потом его заглушило шуршание одежды.
Я не видела, что происходит в беседке, но в памяти явственно всплыло… Плоский кружок на цепочке из крохотных черных зерен — наяву. Пылающий диск — во сне. И зловещие знаки, вспухающие, словно нарывы, из которых выплескивается тьма.
— Бог один, но много их… — прочел Рауд. — Сегодня узрите мой темный лик…
— Не будите его! — воскликнула Камелия в панике.
— Значит, вам известно, что это?
— Дядя не говорил мне. Вернее, он сказал, что это поможет, когда я… буду с Альриком. Чтобы не чувствовать, не помнить… После я сама нашла в книгах.
— В старых книгах можно найти многое, — угрюмо подтвердил Рауд. — Думаете, это умный ход — призвать темного двойника Небеи здесь, в Ригонии? Небер останется незапятнанным, и тьма не затронет Вайнор, так вы посчитали?
Принцесса молчала, и у меня по спине потек озноб.
Я думала, король Бертольд надеется, что дочь, став женой Альрика, выведает его тайны. Но такое…
