поставить ему в комнату следящий артефакт, так что нам повезло.
– Ты не ждала этого так, как я, – отмахнулась Аникатия и посмотрела на Эстре. Та стояла, прислонившись к стене, задумчиво созерцая артефакт. – Что думаешь? Этого хватит?
Серость оказалась не такой уж серостью, в смысле, именно она уговорила Амиру, довела ее до того, чтобы она помогла им все это провернуть. Конечно, пресловутая Лена и сама постаралась, но! Умалять заслуги ректорской сестрички не стоит. А еще ее определенно лучше держать в друзьях, чем во врагах.
– Да, вполне.
Отделившись от стены, Эстре подошла к столу и коснулась артефакта.
«…С первого своего дня здесь, с того момента, как я оказалась в теле Ленор, с меня все требуют ответов. Поступков. Доказательств…» – донеслось из крохотного кругляшка голосом Лены. Первая часть такого же лежала у Люциана под кроватью, а этот… этот станет началом конца проклятой девчонки с темной магией!
Аникатия торжествовала. Мало того, что она избавится от соперницы, так еще и Драгона щелкнет по носу. Разумеется, ему ничего не будет – благодаря папочке у него полная неприкосновенность, но сам факт!
А вот нечего было ее бросать, да еще и таким образом. Да еще и ради этой.
– Завтра… – начала было драконесса, но Эстре ее перебила:
– Не торопись. Нужно событие, на котором соберется как можно больше свидетелей.
– Ты хочешь ждать зимнего бала? – раздраженно поинтересовалась та.
– Нет. Я хочу, чтобы это получило как можно больше огласки. Устроить такое в академической столовой – будет совсем не тот эффект. – Глаза Ликарин Эстре опасно сверкнули. – Нет. Нам надо подождать и выбрать что-то пообстоятельнее. Просто продумать все.
– Долго думать не буду, – отрезала Аникатия. – Хочу, чтобы об этом узнали все, и как можно скорее.
– Не переживай, – успокоила ее Лика. – Узнают.
Аникатия хмыкнула и перевела взгляд на узорчатую спираль записи на артефакте. Любая экспертиза покажет, что никакого магического вмешательства не было, только запись, что все это правда. Так что… недолго этой Лене осталось торжествовать. Что же касается нее, она подождет. В конце концов, предвкушение – одна из приятнейших частей игры.
Глава 36
Женевьев Анадоррская
Осень жалила холодами, а в душе расцветала весна. Разве такое возможно? Уже очень давно она не чувствовала себя настолько живой. Настолько красивой. Настолько желанной. Последняя опасная мысль была совершенно не в тему, но Женевьев позволила ей просто быть. Достаточно сложно быть разумной, когда тебя захлестывает счастье, а еще… еще она всю жизнь была разумной. Всю жизнь думала о репутации семьи и своей собственной, всю жизнь заботилась обо всех, кроме себя, всю жизнь щадила чувства других, не обращая внимания на свои.
Так может быть, пришло время все изменить?
Эта мысль заставила ее закусить губу в улыбке, а утреннее осеннее солнце, заглядывающее в квартиру, подсвечивающее стены и интерьер нежными пастельными оттенками, тоже казалось весенним. Женевьев даже на миг подумала, что вот сейчас распахнет окно, и оттуда по квартире разольются трели птиц, благоухание цветов накроет комнату, а…
– Ох! – С губ сорвался изумленный возглас, потому что из окна на нее смотрели не птицы, а Ярд Лорхорн. Который цеплялся за выступы фасада, явно стараясь добраться до балкона и не свалиться вниз. Что, впрочем, чуть не произошло, когда Женевьев открыла окно: тот, явно не ожидавший ее увидеть, опешил, и нога соскользнула вниз.
– Осторожней! – вскрикнула она, но Лорхорн уже справился с ситуацией.
– Все в порядке, – заявил он. – Я не собираюсь превращаться в лужу у твоего дома.
– Надеюсь, нигде, – сердито заявила Женевьев. Когда первый шок прошел, она с трудом не рассмеялась, пришлось прятать веселье за напускной строгостью. Ей было не привыкать: в работе с детьми и с адептами и не такое бывает, хотя Лорхорна она уже не могла воспринимать как адепта. Как мужчину – привлекательного – вполне. Знать бы еще, что ей с этим делать. – Что вы делаете?
– Лезу к тебе на балкон, – произнес тот. – Сейчас… еще чуть-чуть.
Лорхорн сдвинулся вправо и исчез из окна ее спальни, что, впрочем, не помешало ему напоследок бросить взгляд на кровать. Еще не застеленную, со сброшенным пеньюаром. Слава Тамее, она хотя бы одеться успела! К щекам прилила кровь, а в следующий момент Женевьев уже была в гостиной, чтобы разомкнуть балконные двери.
– Обычная лестница вам чем не нравится, адепт Лорхорн? – уточнила она.
– Ярд, – упорно напомнил тот, отряхиваясь. – Мне показалось, так гораздо более романтично. Будь я драконом, мог бы взлететь и сесть прямо на перила, но поскольку у меня нет крыльев, пришлось пользоваться руками, ногами и физической выносливостью.
У этого парня всегда находились ответы на все ее вопросы, причем зачастую в таком количестве, что Женевьев слегка терялась. Если честно, Ярд Лорхорн не производил впечатление того, кто за словом в карман не лезет, но рядом с ней он будто бы преображался и становился совершенно другим Ярдом. Способным залезть на балкон по стене ее дома, а сейчас смотреть на нее как ни в чем не бывало.
– Ладно, адепт Лорхорн. Поскольку вы так старались, я просто не имею права вас отпустить, не накормив завтраком.
Хотя судя по солнцу, время уже близилось к обеду, но Женевьев давно так не высыпалась, как сегодня. Обычно про такой сон говорят «спала как младенец», давно у нее не было настоящих выходных.
Распахнув двери еще шире, Женевьев отступила, приглашая его пройти внутрь. Лорхорн без малейшего стеснения шагнул в гостиную и огляделся.
– Уютно тут у тебя.
– Спасибо, – снова с трудом сдерживая смех, произнесла она. Кажется, никто раньше не заставлял ее улыбаться столько, сколько этот парень. Обладающий совершенно очаровательной непосредственностью: никому из ее знакомых такое просто не пришло бы в голову.
– Проходи на кухню, я накрою на стол.
Кухня здесь была совмещена с гостиной, уютная обеденная зона, украшенная милыми пейзжами и полочками, на которых хозяева оставили сувениры, привезенные изо всех уголков Даррании.
– Я помогу, – сказал он, сбрасывая пиджак и устраивая его на спинке дивана. Прежде чем Женевьев успела возразить, он уже перехватил тарелки из ее рук, расставил на столе, поверх тонкой кружевной скатерти. Та же участь постигла и чашки с блюдцами, когда Ярд проследил ее взгляд.
Женевьев едва достала из холодильного артефакта продукты для завтрака, как он уже занялся готовкой. Управлялся с кухонными и бытовыми артефактами Ярд так, будто делал это все каждый день. Честно говоря, Женевьев сама с ними дольше разбиралась, когда сюда переехала. Разумеется, она наняла себе помощницу, но приглашать ее ранним утром было не
