Книга Русалии - Ирина Яш

– O-la-la! – Этьен весело хлопнул в ладоши, – Папиросы! Что ж, не откажусь! Давайте-ка я Вас другим вином угощу!

Он достал из навесного шкафчика бутылку, тихо хлопнула пробка, Жаккар плеснул тёмно-красное, почти чёрное вино в гигантские хрустальные бокалы на длинных ножках, каждый покрутил, один торжественно протянул Максу:

– Пейте!

Макс отхлебнул. От густого и терпкого вина горло скрутило, как от черёмухи, он чуть не поперхнулся.

– Ну, как?

– Великолепно! – сипло выдохнул Макс.

– Вы разбираетесь в вине. Это похвально. И неожиданно для северянина.

Макс сдавленно кивал.

Этьен развалился на своём складном стуле:

– Вы не против, если я закурю?

– Курите.

Жаккар взял с полочки пачку «Gitanes», прикурил, затянулся, довольно выпустил в потолок струйку дыма.

– Я здесь редко курю, – говорил Этьен, смакуя вино, – У меня две подруги. Одна молодая, но это так, – он махнул рукой, – Для тела. А вторая, Лиза, та больше для души. Она не переносит табачный дым, и я прислушиваюсь к её желаниям.

– У Вас совсем не душно, – сказал Макс, – Несмотря на отсутствие окон.

Жаккар кивнул:

– Здесь современная вентиляция. Но одно окно всё-таки есть. Вы не заметили?

Макс замотал головой. Жаккар улыбнулся:

– Допивайте вино и идите за мной.

Они поднялись в спальню, Этьен гордо вытянул руку:

– Вот!

– О! – удивился Макс, – Я его и, правда, не заметил!

Из скошенного потолка, в дальнем углу комнаты, на них смотрело большое окно в пластиковой раме.

– Вы не представляете себе, Макс, как здесь сладко спится в дождь!

– Так вот зачем здесь эта лестница! – воскликнул Макс, указывая на прислонённую к стене деревянную стремянку, – Чтоб окно открывать!

Жаккар посмотрел на него, как на неразумного ребёнка:

– Ну, чтоб открыть окно, было бы достаточно простого табурета. Лестница для того, чтоб гулять!

– По крышам?! – Макс замер.

– По крыше. Хотите посмотреть?

Макс закивал, француз установил лесенку под рамой, поднялся, настежь распахнул окно, закрепил, бодро спрыгнул, антрепренёрским жестом пригласил Макса:

– Прошу!

Макс поднялся по ступенькам, просунул голову в дыру. Перед ним шумел и сверкал огнями вечерний Париж. Невдалеке мигала башня, на макушке у неё был установлен вращающийся фонарь, его свет обегал город по кругу. Свет дважды погладил торчащую из люка голову Макса.

– Бог ты мой! – едва дыша, произнёс Макс, – Этьен! Это грандиозно! Но как же здесь гулять? Крыша-то покатая! Один неверный шаг и улетишь на тротуар!

– Однажды я таки свалился, не скрою. Это произошло, когда я крепил устройство. Но там хорошее надёжное ограждение. Конечно, всегда нужно быть осторожным.

– Устройство? – Макс вернулся головой в комнату, посмотрел на Жаккара.

– Я слегка преувеличил, сказав, что гуляю по крыше. Я провожу там время, когда тепло и сухо – пью вино, сочиняю. Я немного пишу, для себя, не для печати… Сейчас я всё Вам покажу, спускайтесь!

Макс спустился с лесенки, Этьен тем временем вытащил из-под кровати длинную широкую доску, с одной стороны обитую мягкой тканью, и фанерный кубик.

– Смотрите. Это сиденье. Эти отверстия – для креплений, которые установлены с той стороны окна. Всё сделано на совесть.

– А этот кубик?

– Его я прислоняю к вентиляционной башне, и он может служить как упором для ног, так и небольшим сервировочным столиком, салфетку постели и – voila! С моим ростом на этой доске можно даже полежать в солнечный день. Однажды мы с моей молодой подругой решили там заняться сексом, но повторять подобный опыт я не буду – всё-таки я человек из прежних времён и мысль о том, что мой волосатый зад парит над городом, меня слегка смущает. К тому же эта девчонка всегда так орёт, как будто я её пытаю, а не трахаю! Такое хорошо для спальни, но не для улицы.

Макс смущённо крякнул, Этьен вещал дальше:

– Есть ещё корзинка… вот! – он выдвинул ящик комода, достал оттуда плетёную из джута сумку с двумя ручками и жёстким круглым дном, – С той стороны закреплены два канатика с захватами, механизм крепкий, можно поднимать и опускать вино, закуску и посуду, и позволить себе не пить из мерзких пластмассовых стаканов… – он посмотрел на Макса, хитро прищурил левый глаз, – Знаешь что, Поль… А ты не хочешь выпить со мной вина на крыше и послушать ночной Париж?

– Да ведь это просто мечта, Этьен!

– Ну, и отлично! Вина у меня много. Сейчас наденем куртки… Но тебе нужна закуска.

Макс замотал головой – мол, нет-нет, не беспокойтесь, хотя он уже давно чувствовал голод и живот начал тихо, но требовательно бубнить.

Этьен улыбнулся:

– Я мало ем, но ты молодой мужчина и такой рослый! Сейчас мы что-нибудь придумаем.

Макс всё ещё пытался сопротивляться.

– Не спорь! Знаю я вас, русских. Сначала говорите, что не голодны, а потом трезвоните по всему свету, что у француза галеты не допросишься, – беззлобно ворчал Жаккар, спускаясь в кухню.

Полчаса спустя они сидели рядышком на крыше и пили вино. Этьен брал с блюдечка маленькие квадратики сыра, смаковал не торопясь, с чувством. Макс откусывал и с удовольствием жевал колоссальный бутерброд, который приготовил ему хозяин – Жаккар, недолго думая, разрезал вдоль полуметровый хрустящий багет и накидал туда всего, что нашлось у него в холодильнике: два разных соуса, белый и красный; варёное яйцо; остатки салями; листья салата; каперсы; обрезки копчёной куриной ножки и свежий огурец. Получилось очень вкусно.

– Ну, как? – спросил Этьен, имея в виду и бутерброд, и крышу, и Париж.

– Обалдеть! – с набитым ртом пробормотал Макс.

– Согласен! – кивнул Этьен, отпил вина из хрустального бокала, – Я люблю здесь сидеть в те редкие ночи, когда у меня не спит ни одна из моих любовниц. Бывает, пишу стихи, а бывает, просто сажусь на эту доску боком, пью вино и смотрю то влево, то вправо: там – башня и моя юность, а сзади – Дефанс и настоящее, которое я тоже очень люблю.

Макс слушал его и думал, что Этьен Жаккар поразительно похож на Макарыча этой любовью к жизни, вкусом к ней. Так и размеренно, и жадно, получать удовольствие из мелочей, из каждой минуты бытия, умеют только единицы, и приходит это умение, похоже, лишь с возрастом.

Этьен улыбался:

– Хорошо с тобой пить вино, Поль! Не то, что с моими девками – женщины болтливы. Если будешь в Париже, то, не стесняясь, заходи.

– Спасибо.

– Ты ведь задумал месть, убийство, да?

Макс поперхнулся.

– Нет! Мне нужно лишь поговорить и разобраться во всём!

Жаккар продолжал улыбаться. Он закурил, слегка откинулся назад, поднял глаза к тёмному небу:

– Сейчас не принято, и даже стало табу, говорить