В пять часов Джесси послушно поднялась по ступенькам подъезда большого белого особняка, в котором она выросла. Этот район был самым приятным в Сиэтле, все дома большие, роскошные, в отличном состоянии. Дом, в который Винсент приводил двух своих жен, был окружен чудесным садом. За цветами ухаживал хороший садовник. Отец Джесси сам садоводством не увлекался.
Винсент открыл ей дверь со стаканом виски в руке. Он гневно посмотрел на дочь.
– Самое время тебе появиться. – Он посмотрел мимо нее, заметив «мерседес» Хэтчарда, припаркованный на углу. Сам Хэтчард стоял, прислонившись к бамперу, и лениво разглядывал обсаженную деревьями улицу. – А что здесь делает этот негодяй?
– Присматривает за мной. Лицо Винсента налилось кровью.
– Чего ради, черт побери? Он что, боится, что я сумею тебя переубедить?
– Не совсем. – Джесси вошла в холл и направилась в гостиную.
Винсент закрыл дверь и двинулся за ней.
– Подожди минуту. Это тебя Хэтч послал, чтобы ты меня убедила?
– Я пришла, потому что ты меня позвал, забыл? Всего пять часов, папа. Обычно ты возвращаешься куда позже. Я полагаю, нам предстоит обсудить что-то, по степени важности сравнимое только с третьей мировой войной? – Джесси смотрела на сад за огромными окнами. Он был ухожен так же, как и весь дом. Все на своем месте. Дом, в котором, по сути, никто не жил. Отец приходил сюда только спать и переодеться. Жил он в своем офисе в «Бенедикт фастенерз». Так было всегда.
– Ты прекрасно знаешь, Джесси, о чем я хочу с тобой говорить. Все получилось не так, как мы задумали.
– Для меня так. На этот раз я не хочу вмешиваться. – Она села на подлокотник кремового кресла, одного из купленных Констанс, когда та жила здесь. Мебель в комнате была частично выбрана Лилиан, а частично – Констанс. Все прекрасно сочеталось, блестяще подтверждая сходство между бывшими женами Винсента.
– Только не надо говорить насчет невмешательства. В нашей семье ты никогда не была в стороне, всегда была в центре всего. Выпить хочешь?
– Нет, спасибо. Я обещала Хэтчу, что не задержусь.
– Хэтчу. Этому сукину сыну. Видит Бог, я жалею, что не разобрался с самого начала, какого вампира я пригрел на своей груди.
Джесси вскинула подбородок.
– Осторожнее, папа. Ты говоришь о человеке, за которого я собираюсь замуж. О будущем отце твоих внуков.
– Джесси, ты не можешь выйти за него замуж. Никоим образом. По крайней мере до того, как он придет в себя и отступится от своих планов. Он хочет, чтобы я разделил компанию, это уж слишком. И ты одна можешь положить этому конец.
– Чего ты от меня хочешь?
– Того, что ты делаешь обычно, черт побери. – Винсент махнул рукой со стаканом виски. – Устрой все. Успокой всех, пусть поступают разумно.
– Разумно – это значит, что все будут делать то, чего ты хочешь, так?
– Я хочу того, что лучше для компании и, следовательно, для семьи, – проворчал Винсент.
– Хэтч думает иначе.
– Кому какое дело, что он там думает?
– Мне. – Джесси улыбнулась. – Извини, папа, но на этот раз я не буду ничего улаживать. Даже пытаться не буду.
– Почему нет, черт возьми?
– Ну, для начала Хэтч пригрозил отшлепать меня, если я влезу в ваши отношения.
– Он тебе угрожал? – Винсент быстро обернулся, уставившись на нее бешеными глазами. – Этот сукин сын угрожал моей маленькой девочке? Видит Бог, я разорву его на куски. Пущу клочки по ветру.
– Остынь. Ты знаешь не хуже меня, что Хэтч никогда пальцем меня не тронет, – сказала Джесси.
– Я вовсе этого не знаю. Я вообще теперь не знаю, чего ожидать от Сэма Хэтчарда. Я думал, что понимаю этого парня, но ошибался. Он меня предал, Джесси. Акула, она акула и есть.
Джесси подняла глаза к небу.
– Утихомирься, папа. Ты здорово преувеличиваешь, и сам это знаешь.
– Тогда уладь все. Сделай что-нибудь. Не можешь же ты сбежать с ним.
– Почему нет?
– Потому что он нужен компании, а ты нужна семье, вот почему.
– Извини, папа. Но улаживать все придется тебе самому. – Джесси подошла к нему, приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки.
– А семья как же? – прохрипел Винсент, когда Джесси направилась к двери.
– Я вас всех люблю, но ты заставляешь меня сделать выбор. И я его сделала.
– Джесси, подожди, вернись… – Голос Винсента прерывался. – Как ты не понимаешь? Если ты уедешь, я потеряю их всех: Элизабет, Дэвида, Конни, Лилиан. Одна ты привязываешь их ко мне. Ты и «Бенедикт фастенерз».
– Прости, папа, но я больше не могу взваливать все это только на свои плечи. Ты должен мне помочь.
– Я не позволю Хэтчу разодрать на части все, что я построил! – проревел Винсент. – Ты меня слышишь? Я ему этого не позволю, Джесси. Не могу.
– Пап, если ты хочешь сохранить все – меня, семью, светлое будущее для компании, – ты должен довериться Хэтчу так, будто он действительно твой сын. – Джесси пошла через холл к входной двери. – Кстати, ты приглашен на вечеринку по поводу помолвки. В семь тридцать завтра. Я на всякий случай сообщила Грейс название ресторана.
– Не жди, что я приду. Я не благословляю эту… чертову помолвку.
– Я пригласила только членов семьи, – мягко заметила Джесси. – Так что не жду, что будет много народу.
Тем временем Хэтчард с любопытством наблюдал, как на углу остановился зеленый «бьюик» и оттуда появилась Гленна Рингстед. Волосы, как обычно, тщательно забраны в пучок; на ней привычный строгий серый костюм и черные туфли. Она не сразу заметила прислонившегося к «мерседесу» Хэтчарда. Голова ее явно была занята предстоящим визитом к Винсенту.
Хэтчард удивился, откуда она узнала, что Винсент сегодня так рано дома.
– Привет, Гленна.
Гленна резко повернулась, и Хэтчард увидел явное изумление на красивом лице.
– Хэтчард. А ты что здесь делаешь?
– Джесси ведет переговоры с отцом. Скоро выйдет. Не думаю, чтобы у них было много чего сказать друг другу.
Гленна прищурилась:
– Так это правда? Ты поссорился с Винсентом, и Джесси собирается с тобой сбежать?
– Мне кажется, что если невесте двадцать семь, а жениху и вовсе скоро сорок, то «сбежать» здесь мало подходит. Больше годится для школьников старших классов.
Гленна нетерпеливо перебила его:
– Но ты собираешься на ней жениться?
– Да, я собираюсь на ней жениться.
– А Винсент действительно тебя уволил?
– Мне было велено убираться из офиса в течение часа. Мне даже не дали положенные две недели, что, по утверждению Джесси, нарушает правила. А ей лучше знать.
