Спустя тысячелетия, города всё ещё стояли, но если восточный и по сей день являлся вотчиной магов, то западный представлял пугающее зрелище. Он пострадал чрезвычайно, стал эпицентром катаклизма и отравил обширные территории вокруг. Астрал в том месте бесконечно бурлил, то и дело изливаясь в материальный мир; пространство кривилось, время шло ахог знает как, а из вечных туманов появлялись создания, которым не было места в подлунном мире.
– Это произошло в Эпоху Тёмных Метаний. Война закончилась, Зенреб Алый пал, – хрипел Жар-Куул, – но благополучие и покой не возвращались. Валемар был разрушен, доведён до предела, власть нового Абсалона шаталась, его вассалы грызли друг друга, потому что являлись воинами и магами, – страшное сочетание. Никто не заметил, как на севере отсюда, где ныне лежит светлое княжество Соломея, появился человек. Он прозывал себя повелителем драконов и убийцей магов. Не более чем забавный сумасшедший, казалось бы, но его слушали. Измученные народы Валемара тянулись к нему и верили в него… Что же до волшебников, – они заметили Сароса Драконогласого лишь в тот страшный день, когда он напал на великую магическую крепость Парфексант и расплавил её до основания. Так и началось Очищение.
Старик сделал несколько неуверенных шажков, вытянул руку, чувствуя прохладный ветер, несколько раз тяжело вздохнул. Неясно было, что сильнее отягощало его, огромная книга или воспоминания о прошлом.
– Могущественнейшие маги того времени заперлись в Абсалодриуме Закатном, выставили армии, приготовили самые разрушительные заклинания. Враг пришёл с севера и привёл драконов, небо чернело от тысяч пар крыльев, солнечному лучу негде было пробиться. А возглавлял драконье воинство сам Каэфидрагор Алое Сердце, титан из титанов, легендарный красный дракон. Сарос Гроган восседал где-то на его спине, но это всё равно что восседать на летающем острове… Многие ящеры погибли в той битве, но Каэфидрагор был неуязвим. Он врезался в главную башню Абсалодриума всей своей тушей, разодрал её неуязвимые стены когтями и выдохнул внутрь пламенный шторм.
– Добил до Сердцевины? – спросил Майрон, хотя знал ответ.
– Разумеется. Колоссальный поток гурханы вышел из-под контроля. Ты знаешь, как это бывает.
– Знаю, – более резко, чем хотел, сказал желтоглазый. В его памяти вспыхнула картина погибающего Мистакора.
– Все, кто был в городе, умерли мгновенно, в том числе и Огремон Серебряный. Драконы же просто разлетелись, им предстояло уничтожить ещё много волшебных твердынь, сжечь десятки тысяч магов и тысячи бесценных библиотек. А вот эта язва с тех пор продолжает расти.
Райла нутром чувствовала исходящую от кипучего тумана опасность. Слабо, однако, она тоже могла воспринимать ветер Астрала: хаотические изменения, непредсказуемые, опасные.
– Разве со всем этим нельзя ничего сделать? – спросила охотница.
– Можно было бы, – вставила шип Грандье, – кабы ваши церковники подпускали к Абсалодриуму волшебников. За столько-то времени, поднатужившись, те смогли бы восстановить безопасный магический фон.
– Этому не бывать, – отрезал Майрон Синда, – Церковь слишком боится того, что может обнаружиться внутри. И я имею в виду не аномалии, не чудовищ, – артефакты, книги, заклинания несравненной силы. Церковь не желает, чтобы современные волшебники становились ещё сильнее. Поэтому язва будет расти.
Седовласый испытывал смешанные чувства, стоя здесь и наблюдая руины величайшего из городов.
– Что хорошо в долгой жизни, – изрекла Грандье Сезир, – можно смотреть, как всё течёт и меняется. Даже то, что казалось вечным. Когда-то драконы жгли волшебников белым огнём, и эльфы в лесах дрожали, предчувствуя, что скоро придёт их черёд, – обошлось. Однако же тогда казалось, что магии пришёл конец. Но посмотри на день сегодняшний, волшебники всё ещё здесь, они не столь могущественны, но живы. А где же потомки Сароса Грогана, истреблявшего Дар? Ха!
Майрон медленно повернулся к эльфке, та уловила взгляд и вопросительно вскинула голову.
– Прямо перед тобой, – процедил он.
Жар-Куул внезапно и дико расхохотался. Это выглядело настолько дико и необычно, что даже древняя эльфка уронила челюсть.
Господин Гроз сделал ещё одно облако, на котором поднял отряд в небо и быстро понёс к Абсалодриуму. Руины начинались задолго до границы тумана, огромные дворцы словно рухнули с небес и рассыпались в живописном беспорядке. Хотя, никакого «словно» быть не могло, ведь именно это и произошло. У древних волшебников были небесные города-крепости, которые также не выстояли в битве против драконов. Шедевры магической инженерии канули в забвение.
Далеко на востоке и юго-западе стали видны крепостные стены с мощными башнями и бастионами. То были охранные замки Церкви, выстроенные на равнине Ирийад. Гарнизоны их несли дозор, постоянно объезжая руины по широкому периметру, вылавливая и уничтожая чудовищ, пытавшихся выбраться во внешний мир. А также всякого, кто хотел попасть внутрь. Кроме солдат в крепостях несли службу монахи различных орденов, – прежде всего братья святого апостола Петра.
– Ты правда здесь уже был? – спросила охотница, прижимаясь к Майрону.
– Задолго до нашего с тобой знакомства. Я имел неосторожность сразиться с Шивариусом, и он показал мне что мотыльки наравне с драконами не летают. Потом я много лет скрывался от него, да и от всего остального мира тоже. Бродяжничал, путешествовал. Много где побывать успел, и здесь тоже. Кажется, меня тогда звали горы, вот они, совсем рядом…
– Сейчас они тебя тоже зовут, парень? – спросила эльфка, разглядывая несущийся по дороге патруль.
– Да, Райла, как ни странно. Они всегда меня зовут, хотя и ненавязчиво, глухо. Не знаю, чего хотят.
– Звучит безумно.
– Этого у меня в черепе много, – безумия. Но раньше было побольше.
Господин Гроз опустил облако на землю и развеял его. Граница пурпурного тумана клубилась в сотне шагов, из неё вырывались энергетические вихри, принимавшие различные формы и таявшие без следа. В нос бил сильный «запах» магии, неопределённо пряный, горький, но и приятный тоже.
– Слушайте внимательно, мошки-однодневки, – Грандье Сезир проверила легко ли рапира выходит из ножен, – дальше мы пойдём под куполом астрального вакуума. Он упорядочит реальность, рассеет магические потоки, убережёт нас по пути. Как только войдём, не смейте далеко отходить, а если, помилуй Матерь Древ, окажетесь в тумане, старайтесь не дышать. Прежде всего он воздействует на разум и душу, меняет их до неузнаваемости, а материальное тело лишь догоняет потом.
– Что там? – спросила охотница на чудовищ, вглядываясь в сиренево-синее марево.
– Потерпи немного, детка, скоро сама всё увидишь, – пообещала бессмертная. – Ну что, готов?
Старец мелко закивал и двинулся вперёд с упорством и медлительностью черепахи. Перед самым туманом он позволил своим силам распространиться из глубины дряхлой оболочки. Майрон ощутил, что его правая рука потяжелела, протез превратился в бронзовую дубину, однако, вместе с тем левая рука сделалась очень лёгкой и быстрой, – утяжеляющий браслет, сидевший на запястье, также перестал действовать.
