— Граф разговаривает со службой охраны, мне нельзя присутствовать при этом разговоре, потому он отправил меня в корпус. Кажется уже давно наступил комендантский час.
Охранник кивнул, нажал какую-то кнопку у себя на панели и двери открылись. Стоило им вновь закрыться уже за моей спиной, как я рванула бегом в свою комнату.
На следующий день, прибыл ещё один новенький нашего возраста. Он попал в класс среднего уровня и женская половина моего класса пребывала в возбуждении от этого. Если едва ли кто мог рассчитывать встречаться с парнем сильнейшего класса, то шанс стремительно рос с парнем среднего класса.
— Ой, он такой очаровательный, озорной, ярко-рыжий и весь веснушками усыпан! Ну просто чудо! — верещали девушки. Кис недовольно фыркнула и принялась сдирать ярко-лимонный лак на ногтях. Меня это рассмешило. То, как её раздражали наши ровесницы, вызывало всегда во мне усмешку, словно я следила за шипящим, выгнувшим спину котёнком. Она раздражалась также беззлобно, как и он, при этом демонстрируя недовольство всем своим видом. Она никогда не злилась по-настоящему, не потому что не умела, а потому что другие в её представлении, не были достойны чего-то, кроме презрительного фырканья.
Я выпала из раздумий, когда поняла, что урок давно начался. Я не испытывала особого удовольствия от уроков, которые должны были пробудить во мне силу, которая и так была пробуждена. Но что-то в этом уроке было не так, преподавательница рассказывала о чём-то совершенно ином.
— …испытание будет проходить, — я наклонилась к Кис и шёпотом спросила:
— Что за испытание?
— Ты разве не слышала на прошлом занятии?
— Кис, я лишь изображаю из себя прилежную ученицу, а не являюсь ею.
Она тихо захихикала, потом ответила:
— На этих выходных они хотят не просто сделать отдых, а ещё и провести испытание. Произойдёт жеребьёвка, участников разделят на пары. Абсолютно вся академия будет разделена и паре надо проводить друг с другом все два дня. В этом и заключено испытание. Разделение будет не только внутри класса. Сильные могут быть со слабыми. И старшие, могут быть с младшими. Никакого ограничения по возрасту.
Сердце участило свой ритм. Казалось бы, такая мелочь. Но я-то знала, в чём кроется подвох. Мы привыкли думать, что жеребьёвка, это просто дело случая. Но жеребьёвка, выявляет скрытые связи. Прямо как говорил граф: “Ничего не бывает просто так”. Скажем, мне может выпасть Мари и кто-то может догадаться о тонких линиях судьбы, которые возможно уже крепко повязали нас. Конечно, вряд ли кто-то догадается о том, что я планирую выкрасть девчушку из академии. Я боялась другого.
— Ами Ли, прошу тебя, вытягивай листок первой. Таково распоряжение графа. Первым листки вытягивает старший, слабый класс, а самой первой ты.
По классу побежали перешёптывания. Лишнее внимание. Класс, просто класс, спасибо граф.
Я встала из-за своего места и опустила руку в увесистый мешок, стоящий на столе преподавательницы. В восьмидесяти процентов случае жеребьёвка срабатывает абсолютно точно. Мне надо сбить её, сбить всеми силами. Для этого надо думать. Напрячься. Судьба любит вести людей не сопротивляющихся. Если я запущу руку глубоко, то обязательно найду то, что преподносит мне судьба. Лучше я возьму на поверхности. Здесь.
Я взяла квадратный листик и стала разворачивать его, отклеивать. Лист А4. Судьба открыто смеялась мне в лицо, говоря, что невозможно избежать её. Информация о том, кто выпал мне. И фотография Дмитрия.
Я знала, что это будет он. Можно было надеяться, что здесь, в академии, найдётся кто-то, с кем я буду странным образом связана больше, чем с ним. Но так не случилось.
— Позволь взглянуть на твой лист. Мне нужно отметить этого человека в регистрации, чтобы он не тянул жребий, так как его уже вытянули.
Мои руки и ноги тряслись от злости. Зои уже видела нас вместе. Теперь всё может стать ещё более подозрительным. Они обратят на нас внимание. Они начнут копать. Они поймут, что мы не те, за кого выдаём себя.
Спокойно, Камелия. Никто не знает ничего о нём. Род не сможет подловить нас. Не сможет. Так ведь даже лучше. Мне выпал простой парень моего возраста. Может быть он моя любовная судьба? Граф ничего не докажет. Ничего.
В досье, которое мне выдали, также хранилось личное расписание Дмитрия, он же Николас, его повадки, хобби. Довольно обширно, для пары дней. Это тоже пугало. Хотелось бы мне взглянуть на такое же своё досье.
— Вы свободны, Ами, можете идти, искать вашего партнёра по заданию, знакомиться. С завтрашнего дня начнутся ваши испытания.
Я не хотела с ним “знакомиться”, к тому же мне пришлось бы ждать под дверью, пока закончится их лекция, потому я отправилась к младшему классу. Их уроки были гораздо короче наших и Мари, как и вчера, сидела на качелях, в одиночестве. Казалось, что сейчас она была не здесь, будто бы она погрузилась в другой мир. Она даже не обратила внимания, когда я подошла и я решила не беспокоить её, а сесть на траву, возле качелей. Я поправляла оборки на чёрной гофрированной юбке, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, когда она вышла из оцепенения. Но смотрела она не на меня, а на кого-то в стороне. Я проследила за её взглядом.
На входе на площадку, стоял, не решаясь ступить дальше, тот самый новичок. По крайней мере парень подходил под описание. У него были волосы, цвета яркой ржавчины, множество веснушек на белоснежном лице и желтовато-зелёные глаза. Он переступал с ноги на ногу, показывая тем самым нерешительность. Мари заговорила, но голос её отличался от вчерашнего. Будто бы говорила не она, а кто-то из её тела, кто-то более взрослый, с более жёстким голосом:
— Я ждала, когда ты придёшь, ведь я была предначертана тебе жребием. Да не обманешь ты меня своим обликом, я вижу твою сущность насквозь. Позволь мне проводить тебя из тьмы, в которую ты погрузился, на свет.
Она будто бы сорвала какую-то маску с лица парня. Он оглянулся, проверяя, никто ли не следит за нами, подошёл ближе и насмешливо произнёс:
— Дитя, ты купаешься в лучах света, будучи наивной, чистой, не познавшей горечи этого мира. Позволь мне показать тебе правду и свет будет обжигать твои крошечные пальчики также, как мои, оставляя страшные, неизлечимые шрамы.
Хмурое, серьёзное личико Мари вдруг расслабилось, она заулыбалась, соскочила с качели и обхватила своей крошечной ручкой, большой палец парня. Казалось, что его и без того бледное лицо не может стать ещё белее, но оно могло. Он замер в странном оцепенении, потом выдернул свой палец. Девчушка победно улыбалась и принялась поправлять складки на своём сарафанчике:
— Я сильнее тебя.
— Прекрати, это лишь потому что ты ещё чиста, Мари де Корс. Время нас рассудит.
Она подняла на него светящиеся от радости глаза, улыбнулась так искренне, как могут только дети:
— Конечно же, Хадэр.
Юноша вздрогнул. Казалось он совершенно не владел собой. Потом быстро бросил:
