— Ну?
— Ваше Величество, мне нечего сказать в свое оправдание. — Казалось, маг совершенно сдался. Его худая высокая фигура жалко согнулась, выражая повиновение. — Незнакомец — это волшебное существо, которое вышло из Шкатулки Хитросплетений.., и в этом тоже виноват я. Оно очень злобное и могучее, и зовут его Бурьян. Он планирует каким-то образом отомстить обитателям волшебных туманов, после того как завоюет Заземелье. Поверьте, я очень сожалею, что содействовал ему. — Он помолчал, судорожно сглатывая. — Хочу только напомнить, что я все-таки помог вас освободить.
— Конечно, после того как сам устроил нам ловушку, — напомнил ему Бен и посмотрел на Ночную Мглу. — Мне он нужен на некоторое время. Он может понадобиться мне, чтобы справиться с этим волшебным существом.
Ведьма встряхнула своей темноволосой головой:
— Отдай его мне!
— Не он наш главный враг. Ночная Мгла. И никогда им не был. Он был игрушкой в чужих руках, как и мы, хоть с ним и не обращались настолько плохо. Справься со своим гневом. Поедем с нами к Чистейшему Серебру и сразимся с Бурьяном. Твое волшебство нам сильно поможет. Мы действовали заодно в туманах, мы можем это делать и здесь.
— Меня твои проблемы не интересуют! — огрызнулась Ночная Мгла. — Сам их решай!
Она бросила на Бена вызывающий взгляд. Тот глубоко вздохнул:
— Я понимаю, что то, что случилось в туманах, что было между нами…
— Замолчи! — заорала она с такой злобой, что Щелчок и Пьянчужка кинулись в лес и исчезли за деревьями. Она побледнела от гнева. — Не говори ни слова! Ничего не говори! Я ненавижу тебя, королек! Я ненавижу тебя всем своим существом! Я живу только мыслью увидеть твою гибель! То, что ты со мной сделал, как ты притворился…
— Притворства не было…
— Нет?! Ты не смеешь со мной говорить! — Ее холодное, суровое, прекрасное лицо исказилось, став уродливой маской. — Забирай своего мага! Я не хочу иметь дела с вами обоими! Но… — Тут она пригвоздила Хорриса взглядом, словно мотылька булавкой. — Если я еще тебя увижу, если я поймаю тебя одного… — Она перевела испепеляющий взгляд на Бена. — Я буду вечно тебя ненавидеть! — прошептала она. Слова ее проклятия повисли в наступившей тишине, словно бритвы, готовые полоснуть по живому.
А потом она широко взмахнула руками, стремительно завернулась в дым и туман и исчезла в золотистых лучах рассвета.
Бен смотрел ей вслед, раздираемый противоречивыми чувствами, осмысляя взрыв ее гнева. Ему казалось странным, что все так повернулось после того, что было между ними, странным, но в то же время закономерным. Он попытался сообразить, можно ли было избежать этого, и решил нет, нельзя.
— Ваше Величество! — отчаянно вскрикнул Абернети, хватая Бена за рукав.
Бен обернулся.
На них упала чудовищная тень. Это Страбон снова спускался с небес, ломая ветки и поднимая тучу пыли и мусора, которая взметнулась вверх, когда его огромная туша грохнулась на землю.
— Холидей, — дружелюбно прохрипел он. — У нас с тобой еще дела не закончены. Это он виноват в том, что с нами было?
Бен покачал головой:
— Нет, Страбон. Тот, кто нам нужен, находится у Чистейшего Серебра и плетет новые козни.
Громадная рогатая голова дракона повернулась, желтые глаза ярко блеснули в полумраке.
— Мы начали путь вместе, хоть и не добровольно. Не закончить ли нам тоже совместно? Приятно удивленный Бен улыбнулся.
— Вполне разумно, — согласился он.
* * *
Когда с поляны скрылись все — Холидей, Абернети, Хоррис Кью и Страбон (люди улетели верхом на драконе) — и когда прошло достаточно времени, чтобы стало ясно, что Ночная Мгла тоже не вернется, Щелчок и Пьянчужка вылезли из укрытия. Они прокрались сквозь деревья и стояли, тревожно оглядываясь, готовые в любую секунду броситься в бегство. Но кругом стояла тишина, да еще чуть заметный запах драконова огня, опалившего деревья.
— Они ушли, — сказал Щелчок.
— Ушли, — откликнулся Пьянчужка. Гномы повернулись к пещере, прикидывая, какое расстояние отделяет их от входа. Дверь теперь осталась приоткрытой: вспышка огня, вырвавшегося из пасти Страбона, сорвала ее с петель и разбила запоры. С ее почерневшей поверхности поднимались тонкие струйки дыма.
— Теперь мы можем зайти внутрь, хочешь? — сказал Щелчок.
— Да, мы можем поискать кристаллы, — подхватил Пьянчужка.
— Там еще должно остаться несколько, — предположил Щелчок.
— Пусть мы их и не смогли найти раньше, — добавил Пьянчужка.
— Они хорошенько запрятаны.
— Где мы и не догадались посмотреть. Наступило долгое молчание: кыш-гномы обдумывали свой план.
Сквозь лесной полумрак пробились лучи рассвета, окрасив все в золотисто-багровые тона. Птицы замолкли. Насекомые перестали стрекотать и жужжать. Все притаилось. Нависла тишина.
— По-моему, сейчас нам лучше идти домой, — тихо сказал Щелчок.
— По-моему, тоже, — согласился Пьянчужка. И две одинокие фигурки засеменили не оглядываясь.
Глава 21. ИСКУПЛЕНИЕ
Глядя вниз со спины Страбона, летевшего высоко над Заземельем, Бен Холидей поймал себя на мысли о том, насколько быстро все может меняться. Всего час назад он находился в заключении внутри Шкатулки Хитросплетений и был так же далек от этого мира, как мертвые далеки от живых. Накануне днем он даже не знал, кто он такой. Он считал себя рыцарем, защитником какого-то господина. А кто был этим господином, сказать не мог. Ночной Мглы и Страбона не существовало: его спутниками были дама и химера. Они были потеряны для самих себя точно так же, как и он сам. Вместе они образовали странную компанию, лишенную реальных воспоминаний о своем прошлом, вынужденную начать жизнь заново в мире, о котором почти ничего не знали. Сблизившиеся в результате общего несчастья, вынужденные разделять жизнь, полную неизвестности и ложных надежд, они за время своих скитаний достигли некоего согласия, граничившего с дружбой.
Более чем просто с дружбой, щепетильно поправил он себя, в отношении Ночной Мглы.
А теперь все это ушло, было с них сорвано новым обретением их собственного «я» и возвращением в Заземелье. Можно было подумать, что их переделали дважды: один раз при попадании в Шкатулку Хитросплетений, а второй раз — по выходе из нее. Каждый раз они лишались знания жизни и должны были учиться всему заново — сначала став незнакомцами в непонятном мире, а потом снова старыми знакомыми в слишком хорошо понятном. И этот второй, знакомый мир требовал, чтобы они отказались от всего, что было в первом, потому что все это было приобретено и выпестовано на ложных предпосылках. Бена это печалило. Он разделил с Ночною Мглой такую близость, какой никогда не будет больше. Там их связывала взаимозависимость, которая навсегда исчезла. И со Страбоном все произойдет точно так же. Сейчас он нес их в замок Чистейшего Серебра, чтобы сквитаться там с Бурьяном, но, когда с этим будет покончено, он снова исчезнет. Бен не питал иллюзий. Между ними не будет таких разговоров, какие вели рыцарь и химера: они не будут делиться страхами и надеждами, пытаясь совместно понять, как устроена жизнь. Они пойдут каждый своим путем, как это было до того, как их заманили в Шкатулку Хитросплетений, и проведенное в волшебных туманах время забудется, как забывается сон после пробуждения.
