Крафт улыбнулся:
— Постоянно. Однако я заметил попытку обойти меня. Позвольте вам напомнить, что, сколько бы вы ни старались, вы не заставите меня рассказать о моей прежней жизни. Только на этих условиях я согласился давать вам интервью, так ведь?
— Так вы сказали. Но моим читателям очень любопытно побольше узнать о вас. Вы не можете этого отрицать.
— А я и не отрицаю. И очень ценю их интерес.
— И все-таки не поведаете, как вы жили до того, как начали печататься?
— Я дал обещание этого не делать.
— Кому?
— Неким людям. Большего я говорить не намерен. Увольте!
— Тогда давайте поговорим о ваших персонажах и попробуем проникнуть в вашу жизнь через черный ход, если можно так выразиться. — Журналист лелеял мечту когда-нибудь тоже опубликоваться. Он воображал, что прекрасно владеет словом. — Они основаны на реальных людях из вашей прошлой жизни? Например, недальновидный король вашей волшебной страны, его недотепистый придворный волшебник и грубоватый пес, который служит ему писцом?
Крафт медленно кивнул:
— Да, такие люди существуют.
— А как насчет вашего главного героя, ренегата-волшебника, который в каждой книге спасает положение? В нем есть немного от вас?
Крафт скромно кашлянул:
— Чуть-чуть.
Журналист помолчал, чувствуя, что ему наконец удалось за что-то зацепиться.
— А вы когда-нибудь баловались магией? Ну, знаете, пробовали заклинания и тому подобное? Это было частью вашей жизни?
На мгновение Крафт ушел в воспоминания. Когда он вернулся оттуда — а мысли уносили его так далеко, — лицо его стало серьезным.
— Вот что, — проговорил он. — Я нарушу свое правило никогда не говорить о моем прошлом и кое в чем вам откроюсь. Было время, когда я действительно пробовал свои силы в магии. По мелочам, на самом деле ничего серьезного. Если не считать того, что в один прекрасный день я натолкнулся на нечто, оказавшееся весьма и весьма опасным. Моей жизни и жизни очень многих грозила опасность. Я пережил этот ужас и дал обет неким людям, что больше никогда не буду пользоваться.., то есть снова баловаться магией. И слово свое держу.
— Так что волшебство в ваших книгах, магия, заклинания и все такое прочее имеют некоторое основание в реальной жизни?
— Да, некоторое.
— А ваши сюжеты, эти увлекательные рассказы о чудовищах и эльфах, таинственных существах и волшебниках вроде вашего героя, они тоже основаны на реальной жизни?
Крафт медленно приподнял и опустил левую бровь. На мгновение закусил губу.
— Писатель излагает то, что хорошо знает. Нужен жизненный опыт. Он обычно принимает несколько иной вид, чем в реальности, но он всегда присутствует.
Журналист серьезно кивнул. Удалось ли ему узнать из разговора что-то новое? Он точно не знал. Все казалось весьма неопределенным. Как сам Гарольд Крафт. Журналист постарался скрыть смущение, наклонившись проверить крошечный диктофон, стоявший на столе. Кассета по-прежнему вращалась.
— Можно ли сказать, что приключения, которые вы описываете, каким-то образом отражают вашу собственную жизнь? — попробовал он сформулировать вопрос по-другому.
— Да. Это будет точно и справедливо.
— Каким? Крафт улыбнулся:
— Вам следует воспользоваться вашим воображением, сэр.
Журналист ответил ему улыбкой, хотя в пору было заскрипеть зубами с досады.
— А у вас остались еще сюжеты для новых книг, мистер Крафт?
— Зови меня Гарольдом, пожалуйста, — попросил писатель, подчеркивая свои слова быстрым взмахом руки. — После трех часов, проведенных вместе в траншеях журнализма, мы имеем право перейти на «ты». И в ответ на твой вопрос я скажу — да. У меня еще остались сюжеты для книг и, как я хотел бы надеяться на время, чтобы их написать. Я и сейчас работаю над очередной книгой. Ее название — «Заклинание хищника». Хотите посмотреть обложку?
— Горю желанием.
Они встали и прошли из гостиной по короткому коридору в рабочий кабинет Крафта. На многочисленных столах высились персональные компьютеры и принтеры, повсюду грудами лежали книги и бумаги. По стенам были развешаны оправленные в рамки обложки книг. Центр комнаты занимал письменный стол из дорогого дерева коа, где высилась кипа исписанных листов, откуда Крафт извлек цветную фотографию и протянул журналисту.
На фотографии была изображена птица. Оперение ее было полностью черным, если не считать хохолка из белых перьев. Птица налетала на злобное существо, напоминающее заросли чертополоха. Из огромных когтей птицы ударяли молнии. При ее приближении какие-то черные создания убегали в лес.
Журналист несколько секунд завороженно рассматривал фотографию.
— Очень живописно. А птица тоже представляет собой кого-то из вашей прежней жизни?
Хоррис Кью, называвшийся теперь Гарольдом Крафтом, серьезно кивнул:
— Увы, бедный Больши. Я хорошо его знал, — проговорил он трагически.
И печально поцеловал фотографию.
