«Теперь», сказал ему Хопе, «вы достаточно богаты, чтобысравняться с нами, и благодаря своей каббале, вы в несколько лет будете ещебогаче. Я стану вашим агентом, мой друг, вашим пайщиком, а вы станете моимсыном, если моя дочь захочет этого и вам понравится.»
Эстер сияла от счастья. Но непреодолимое сопротивление любомубраку заставило его надолго замолчать, наконец он высказал благодарность илюбовь, только вначале он должен быть в Париже из-за своих правительственныхдел, после возвращения в Амстердам его судьба решится. Этот длинный докладпонравился всем: Хопе, его дочери и Казанове.
Через восемь дней Хопе предъявил ультиматум: Франция теряетдевять процентов, Казанова свои комиссионные.
Казанова написал д'Аффри и Шуазелю, что он не можетзаработать на таких условиях, и его издержки тотчас должен компенсировать Версаль.Он проводил все дни с Эстер, каждый день все влюбленнее и несчастнее. Оналюбила его, но больше из принципа, чем из темперамента, и позволяла лишь то,что ничего не значит: поцелуи. Желание приводила его в ярость. Как все такназываемые порядочные девушки, она говорила, что он конечно не женится, еслиона до того даст ему счастье. Как жена она будет принадлежать ему полностью.Наверное, у него есть сентиментальные связи в Париже. Он признался в этом,желая потерять все, лишь бы добиться ее.
Он лгал. Он не мог представить свою жизнь в Голландии. Черездесять-двенадцать дней д'Аффри написал, что он должен быть готов продатькоролевскую движимость частями за восемнадцать миллионов двести тысяч франков.
Наступил час расставания. Эстер дала ему легко доставшиеся:двести фунтов стерлингов, пятьдесят сорочек, пятьдесят платков, вексель отца всто тысяч гульденов на парижский банк и расписку на двести тысяч гульденов,которые он мог занять у банка.
Не любовь к Манон Балетти, говорит он, а глупое, смешноетщеславие блистать в Париже побудило его покинуть Голландию. Через пятнадцатьмесяцев после Свинцовых Крыш он все еще не изменился. Некоторые моральныеболезни так же неизлечимы, как и физические. Он поклялся Эстер вернуться кконцу года.
В Гааге он завершил дело с послом и обедал с Терезой,которая в Роттердаме должна была передать ему сына. Он купил у Боасабриллиантов и камней на сорок тысяч гульденов. Он любил драгоценности и прислучае торговал ими.
В Париже он снял роскошное жилище на улице Монторгейль иразыскал Берниса, который отправил его в Версаль к Шуазелю и Булоню. Онсовершил чудо, пусть они удивятся и отстанут от него. Шуазелю он может сказать,что Бернис посылает паспорт Вольтеру, которого король делает своим камергером.
Вместо Версаля Казанова вначале направился к госпоже д'Урфе.Ее гений уже предсказал его появление. Она задрожала от радости при новости,что он привез из Голландии двенадцатилетнего мальчика, которого хочет отдать влучшую школу Парижа.
«Кто он? Как его зовут? Я должна его видеть! Почему вы невзяли его с собой? Он говорит по-французски?» Казанова хотел привести егопослезавтра.
В Итальянской Комедии он нашел Сильвию с Манон в их ложе. Напоздравление Сильвии он сказал, что работал в Голландии для Манон. Манонопустила глаза.
В одной из лож амфитеатра но увидел госпожу К.Ц.В. ссемейством. Она была гречанкой, вдовой англичанина, от которого имела шестерыхдетей. По ее настоянию он незадолго до смерти принял католичество, чтобы спастисвою душу, тогда как она и ее дети вскоре после его смерти, стали прихожанамиангликанской церкви, чтобы спасти наследство в сорок тысяч фунтов стерлингов.
Пять лет назад в Падуе Казанова был влюблен в старшую дочь,когда они вместе играли комедию в любительском театре. Несколько месяцев спустягоспожа К.Ц.В. отказала ему в Венеции от дома. Но он в то время был занят К.К.,М.М. и девушкой К.Ц.В., которой было лишь пятнадцать лет и которая быласовершенной красавицей, прекрасно сложенной, ученицей Альгаротти, камергераФридриха II Прусского.
Густав Гугитц и Шарль Самаран доказали, что под инициаламиК.Ц.В. скрывалась Джустиниана Винн, позже ставшая графиней Орсини-Йозенберг,женой австрийского посла в Венеции. Она родилась в Венеции в 1736 году, какдочь Анны Гаццини и сэра Ричарда Винна, который женился на Гаццини только тригода спустя.
Джустиниана сразу узнала его, ее мать махнула ему веером, онподошел к ним, они пригласили посетить их в отеле Бретань (как пишет Казанова,или отель Голландия, следуя письму Джустинианы к Меммо). Джустиниана в двадцатьлет была очень хороша. Его любовь проснулась одним ударом. Он предложил ей своиуслуги. Джустиниана знала о его богатстве из его письма к Андреа Меммо нашестнадцати страницах.
«Мы очень рады», сказала она, «потому что всегда любиливас.»
В это момент пришел господин Ла Попиньер, генеральныйарендатор, который в своем замке «Зверинец Пасси» принимал эстетов,финансистов, актеров, музыкантов и прекрасных женщин, а также имел частныйоркестр, дирижером которого был Рамо. Он сказал, что Казанова устроил хаос напарижской бирже.
На обед Казанова пришел к Сильвии, где был встреченрадостно, как родственник. Ему казалось, что их верной дружбе он обязан всейсвоей удачей. Он подарил ей бриллиантовые сережки за пятнадцать тысяч франков,которые она сразу передарила Манон. Марио он дал золотую трубку, своему другуБалетти табакерку с эмалью, часы с боем младшему брату, которого он оченьлюбил. Луи Йозеф Балетти стал танцмейстером в Карлшуле в Вюртемберге, где училтанцам Шиллера. (Два его письма из Людвигсбурга найдено в Дуксе).
Шуазель спросил Казанову, не захочет ли он вести переговорыо новом займе под четыре процента, а когда Казанова спросил о своей выгоде, тосказал, весь мир говорит, что он заработал двести тысяч гульденов.
«Полмиллиона франков были бы неплохим началом, но речь не обэтом. Я говорю о своем праве на комиссионные.» Но господин де Булонь лишьиронически смеялся над требованием Казановы в сто тысяч гульденов. Известно,что у Казановы триста тысяч гульденов в векселях на предъявителя.
Казанова пошел в небольшие покои, где маркиза де Помпадурпроводила балетные пробы. Она его сразу увидела, поздоровалась и сказала, чтоон удачливый посредник, господа «там внизу» не знают ничего достойного. Она всееще помнила его слова в театре Фонтенбло, сказанные восемь лет назад.
Бернис советовал и далее совершать хорошие сделки дляправительства, и сказал, что Ла Поплиньер женится на мисс Винн.
Дома оказалось, что его новый воспитанник исчез: его забралаблагородная дама, он понял, что это была госпожа д'Урфе.
Он посетил семейство Винн. Джустиниана за час заняла в егосердце место Эстер, но «только потому Эстер отсутствовала.» Склонность к МанонБалетти не могла удержать его, чтобы не влюбиться в другую. «В сердцесоблазнителя любовь умирает, если не получает питания, это разновидностьчахотки», признается Казанова. В самом деле, в Дуксе найдено письмо сводницыБрюне тех же лет, которая предлагает ему недавно привезенных в Париж молодыхдевушек.
