Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Ярослав подошел к столу и сел на табурет напротив воеводы. Но ничего не спросил, только глядел серыми, широко расставленными, в отца, холодными глазами.
Заметив недоуменный взгляд Ярослава, Будый, отодвинув рукой от себя свитки, так что они скучились в одну гору и некоторые из них упали на пол, с многозначительностью в голосе промолвил:
— Борис уже водит вместо Владимира его дружину. И года через два он полностью заменит Владимира. Святополк, как старший сын, имеет полное право на киевский стол, однако Владимир, по нашей кляузе, держит его вместе с женой взаперти в Вышгороде два года, хотя и хорошо знает, что обвинения, предъявленные им к Святополку напрасны. Владимир из этого сделал выгоду своему любимому Борису. И нам была бы выгода, если бы Владимир благополучно отбыл в иной мир до того, как выпустит Святополка из-под замка. Мы дружиной взяли бы Киев себе, — пока Борис молод, ему не справиться с нами. Однако время идет, Владимир жив, и это не в нашу пользу. К тому же Болеслав рассердился, что Владимир без вины держит его зятя и дочь под замком, и начал опустошать не только западные земли, но и вторгается в Киевскую землю. Поэтому Владимиру придется все равно выпустить Святополка и его жену из-под замка.
Будый со злой язвительностью усмехнулся. Владимир уморил бы Святополка каким-либо путем, но боится гнева Болеслава Храброго. Если Святополк умрет, то Болеслав договорится с печенегами и будет воевать Туровско-Пинскую землю, потому что по закону она теперь принадлежит Святополку и его жене. Да й опасно Владимиру поднимать давний спор. Он уже не так силен, чтобы воевать. А Борис еще не так силен, чтобы воевать с поляками и печенегами одновременно. Так что Владимиру придется Святополка «простить»...
На этом слове Будый опять с язвительным презрением усмехнулся, подумав, что в мире правит сила — слабые должны уйти.
В словах воеводы была неприятная правда. Владимир предпринимал все меры для того, чтобы передать власть младшему в роду. Это злило Ярослава, который, после смерти брата Изяслава, стал старшим среди родных сыновей Владимира. Это так расстраивало Ярослава, что он почувствовал в горле сухость.
Ярослав протянул руку и плеснул из серебряного кувшинчика в стопку немного вина, сделал глоток и отставил стакан в сторону. Вытер ладонью бородку и продолжил свое рассуждение вслух:
— Таким образом, Святополк живет как пленник. И дети его заложники у Владимира. И как Борис войдет в силу, Владимир передаст ему дружину и стол в Киеве. У Святополка, пока он сидит под замком, не будет возможности противиться этому. В такой ситуации и учитывая, что Борис любит его, Святополку будет легче признать его старшим. И тогда Борис даст ему еще уделы. Выгода прямая Святополку! Правда, при этом его дети потеряют право на Русь.
Будый кивнул головой и с осуждением заметил:
— Святополк не следует ни обычаям предков, ни примеру братьев. Не имеет наложниц, даже жену имеет только одну. У тебя
и то две жены. Монах Святополк, как и его мать! Монах! Он слишком дорожит женой и детьми. И так как семья его слабое место, он вынужден быть слишком покорным, а поэтому его и обижают. Он слаб духом, как и его отец.
Ярослав медленно проговорил:
— Количество жен тут ни при чем — лишился одной, взял другую. Владимир меняет жен по мере выгоды, потому что для развлечения у него — наложницы и девки. А Святополк слишком верит в идеалы, хотя эти идеалы всего лишь красивые громкие слова. Вся его вера от матери-монахини. Бог с его верой... Но проблема как раз в том и состоит, что Святополк верит в нерушимость этих пустых слов, и поэтому, если он пообещает Борису помощь, то будет свои слова неуклонно выполнять Это дурной пример для остальных братьев. Но в таком случае у нас не будет силы воевать против всех братьев. В результате — никто не сможет забрать у Бориса Киев. Так стоит ли нам этого ждать?
— Ждать опасно, — задумчиво подтвердил Будый и желчно спросил: — Владимир нарушил порядок, почему над братьями ставит младшего?
Его стрела попала в цель. Ярослав понял его намек и раздраженно ответил:
— Святополк старше меня, но он чужой нашему роду! Но я старше Бориса. Почто он меня обижает?
Лицо Ярослава вспыхнуло злобой, которая обожгла горло, как кипящий сбитень, и чтобы притушить этот пожар, он нервно схватил серебряный стаканчик и одним махом, проливая капли на усы и бороду, вылил вино в рот и проглотил, судорожно двигая кадыком.
Будый, задумчиво посматривая, на то, как Ярослав пьет вино, назидательно проговорил:
— Владимир из-за скверных похотных желаний совершил грех: не подумав, взял в наложницы жену убитого им же брата, а потом из страха объявил чужого ребенка своим сыном. А теперь, чтобы не допустить пасынка на законное место, нарушает данное обещание. Но порядок, как каменный столп, — он прочен, но вынь из его основания один кирпич, и столп рухнет. Таким образом, Владимир попался в ловушку, которую устроил себе сам, — он пытается вынуть кирпич из столпа и сложить свой порядок, как ему угодно. Но нс им сложен столп — власть дается Богом. И только Бог может дать власть тому, кому желает!
Ярослав ожесточенно откинул стопку, которая упала и покатилась по столу с легким мелодичным звуком. Он вскочил, так что тяжелый табурет, на котором он сидел, упал с громким грохотом. От резкого движения шуба свалилась с его плеч на пол.
Не обращая на это внимания, Ярослав сделал несколько быстрых шагов по комнате. Затем неожиданно остановился напротив Будого, уставился в упор в его глаза и многозначительно резко и грубо проговорил:
— Власть достойна только того, кто может ее удержать! Наш дед Святослав поставил на Киев старшего сына Ярополка, но Ярополк оказался слаб и не смог удержать власть. Власть взял сильнейший, наш отец. А умрет он, его место займет сильнейший, и для этого не будет иметь значения никакое старшинство! И этот сильнейший — я! Только я и никто другой!
В обычно холодных глазах Ярослава горел сумасшедший огонь, такой жаркий и хищный, что бывалый воин Будый невольно отвел взгляд. С таким огнем в глазах его дед Святослав с малой кучкой авантюристов-варягов крушил целые империи.
Будый понял, что их разговор подошел к самому главному, и обрадовался. Он давно жаждал, чтобы Ярослав, наконец, активно включился в борьбу за наследство слабеющего Владимира. Будый также встал, с усилием вернул свой взгляд на место и, глядя прямо в бешеные глаза Ярослава, тяжело проговорил:
— Поэтому и нельзя ждать, пока Борис войдет в силу и займет стол в Киеве!
Встретив холодный и сильный взгляд, Ярослав, как загипнотизированный, не отводя взгляда от глаз воеводы, поднял табуретку и сел напротив воеводы.
Воевода, также не отводя глаз, вернулся на свое место.
Ярослав глядел так, как будто желал заглянуть в душу воеводы. Будый взгляд князя выдержал с трудом. Но затем в его глазах как будто что-то резко переменилось, он ухмыльнулся, и его зрачки также блеснули странным багровым отблеском.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
