— Я бухгалтер.
— Это очень стрессовая работа?
— А какая работа не стрессовая?
Она улыбается.
— Ну а что еще происходит сейчас в вашей жизни? — Я смотрю на нее озадаченным взглядом. — Не подумайте, что меня разбирает любопытство, — просто я читала в одном журнале, что причиной бессонницы может быть стресс.
— Я думаю, что, возможно, это из-за работы, — отвечаю я.
— Вы не совсем уверены в этом. Может быть, дело в чем-то другом?
У меня вырывается нервный смешок.
— Возможная причина весьма странная, если можно так сказать.
— Да-да, — сочувственно кивает она. — Но когда что-либо странно, то это не всегда плохо, верно ведь? Кому понравится, если жизнь изо дня в день будет идти гладко, без малейших опасностей и потрясений? Вам наверняка нет? Мне тоже едва ли. Ну а касаясь вашей бессонницы… что-то вас мучит?
2.05 (по британскому времени)
20.05 (по американскому времени)
— Я хочу поговорить с администратором, — заявляю я решительно.
— Боюсь, в этом вопросе я не смогу вам помочь, — отвечает мужчина, стоящий за стойкой в вестибюле. — Я ночной портье. Администратор не появится раньше семи часов утра. Она очень милая леди и будет счастлива побеседовать с вами.
— Все это очень хорошо, но для меня это слабое утешение, — отвечаю я ему не раздумывая. Я раздражена, а когда в таком состоянии, вообще не задумываюсь о том, что говорю. Когда я в нормальном состоянии и в нормальных условиях, мое поведение имеет более цивилизованную форму. — Видите ли, порядки в вашей гостинице могут довести постояльцев до бешенства, — продолжаю я. — До полного бешенства. Я требую немедленной встречи с кем-либо, кто старше вас по должности.
— Понимаю, — говорит ночной портье. — Осмелюсь заметить, что по вашему виду легко догадаться, как сильно вы… сильно расстроены.
— Да, вы очень наблюдательны, — резко обрываю я его, но тут, словно очнувшись от сна, я чувствую ужасную неловкость оттого, что позволила себе грубо накричать на этого средних лет человека с приветливым лицом, осыпанным веснушками, и рыжими волосами, убеленными густой сединой. А что у него за акцент? Возможно, польский. Или русский? Словацкий? Похоже, какой-то из этих. От этого мне становится еще хуже. Ведь он вдали от родины, в чужой стране, а я веду себя с ним как невоспитанная деревенщина или футбольный хулиган. Нет вообще никакой причины кричать на этого беднягу, который наверняка не имеет никакого отношения к тем, в обязанности которых входит разносить пакетики с чаем по номерам.
— Позвольте спросить, что у вас за проблема? Может быть, я смогу вам помочь.
— Послушайте, мне очень жаль, прошу меня извинить.
Ночной портье смотрит на меня озадаченным взглядом:
— В чем вы извиняетесь?
— За то, что была груба с вами. Я не должна была говорить с вами в таком тоне. Не могу себе этого простить.
— Но вы, кажется, расстроены.
— Немного.
— А в чем причина?
— В мо… в моем номере не оказалось пакетиков с чаем.
Он понимающе кивает:
— Я заметил, что чай имеет особое значение для англичан… вы точно уверены в том, что ваша проблема заключается в отсутствии чайных пакетиков?
— Мне нужен был пакетик, чтобы заварить себе чашку чаю. Я не могла заснуть.
— От чая вы точно не заснете, в нем же кофеин.
— В чае что, много кофеина?
— Я помню, читал об этом в каком-то журнале.
Я смеюсь:
— Вы говорите ну в точности как мой жених. Он совсем недавно уверял меня, что все, что я пью для того, чтобы заснуть, в действительности только разгоняет сон.
Ночной портье улыбается:
— Так вы выходите замуж?
— Утром.
— И вы выходите замуж здесь?
— В Хэмптон-Сьют.
— Поздравляю вас, — говорит он, протягивая мне руку. Мне это кажется несколько странным, но я все-таки пожимаю ее. Его рука огромная, усыпанная веснушками, ладонь чуть липкая, но в ней чувствуется уверенная сила. — Вы будете очень счастливы, — ласковым голосом добавляет он.
— Откуда вы знаете?
— Да у меня просто чутье на такие вещи. А вы что, не верите, что будете счастливой?
Это простой вопрос. И конечно же, отвечая на него, не стоит плакать. Но слезы снова потекли из моих глаз уже во второй раз за последние полчаса. Одна за другой они, вытекая из уголков глаз, растекаются по щекам, огибая нос и рот, и когда я облизываю губы, то чувствую на языке их солоноватый вкус.
— Извините, — говорю я, отворачивая лицо от портье.
— Это я вас расстроил?
— Ну что вы, вы здесь ни при чем. Просто из-за своей глупости.
— У меня и в мыслях не было огорчать вас. Я просто хотел порадовать вас приятным разговором о свадьбе. — Стоило ему произнести слово «свадьба», как поток слез усилился десятикратно. — Но вижу, что от моих слов вам еще хуже.
— Нет, вы здесь ни при чем. Все дело во мне самой, — говорю я, стараясь унять слезы. — Не обращайте внимания, прошу вас. Если бы вы нашли где-нибудь пакетик чаю, я бы тут же поднялась к себе и оставила вас в покое.
— Нет, нет, нет. Я не могу дать вам пакетик, видя, что вы так расстроены. Я должен сам приготовить вам чай.
— Не стоит. Поверьте, со мной все в порядке. Мне неловко вас беспокоить.
— Ну что вы, это вовсе не беспокойство.
Некоторое время я смотрю в глаза ночного портье, в которых столько доброты и нежности ко мне, что мне хочется плакать еще больше.
— Я бы с удовольствием выпила чашку чаю с вами, — говорю я ему между всхлипываниями.
— Тогда подождите, пожалуйста, здесь, — отвечает он, — я вернусь через несколько минут.
20.10 (по американскому времени)
2.10 (по британскому времени)
Я смотрю на часы и высчитываю, сколько времени сейчас в Англии. Я не ощущаю ни малейших признаков усталости, и, несмотря на разговоры с Мэриан, моей голове не дает покоя все та же проблема.
— Это женщина, — отвечаю я. — Женщина, о которой я думаю постоянно.
— И это не ваша подружка?
Я отвечаю ей тихим голосом, почти шепотом:
— Нет, это не моя подружка.
— Вы постоянно видитесь с этой женщиной?
Инстинктивно я бросаю быстрый взгляд вперед, в ту сторону, где сидит Хелен.
— Нет… все очень сложно. Я был женат на этой женщине. Это была самая длительная связь в моей жизни. Но все рухнуло.
