Что касается преподавательского состава, то он состоял из финских офицеров, за исключением старшины курсов, который был из военнопленных.
Подготовка курсантов, главным образом велась в лектории, где разбирались следующие темы:
а) вооружение Красной Армии (типы вооружения, как можно увидеть то или иное оружие).
б) Структура построения Красной Армии, начиная от комитета обороны и кончая отделением.
в) Топография.
г) Ориентировка (проводилась на местности).
д) Спец. лекции.
е) Радиодело, а также в конце курсов познакомили с подрывным делом.
ж) Физподготовка.
Вооружение преподавал лейтенант МЯКИ. Главным пособием были фотографии из книги „Вооружение Красной Армии“ 1941 г. Хельсинки. Преподавание велось в классе. Сначала читались лекции, а затем писались контрольные работы. Кто получал плохую оценку, обязан был сдавать второй раз. Им же преподавалась структура построения Красной Армии, где главным пособием были схемы построения армии, дивизии, полка и отдельных батальонов.
Топография давалась старшиной курса ШУЛЬГИНЫМ, начиная с топографических знаков. Очень много времени отводилось на ориентировку, которую вел лейтенант МУЗЫКА, он же начальник курсов. Ориентировка проводилась в резко пересеченной местности. В ориентировку входило также хождение по карте и по заданному азимуту. Для этой цели всем курсантам были выданы карты Петрозаводска и компасы.
Спец. лекции проводились майором РАЯКЯЛЯ, лейтенантом МЯКИ. Они строились на обсуждениях курсантов, как должен поступать разведчик, будучи в населенном пункте, как найти квартиру, завести знакомство, а также как и через кого можно узнать интересующие его сведения. Как должен разведчик явиться в город и что он должен знать об этом городе…
Радиоделу уделялось исключительное значение. Первые два месяца учебы радиодело (прием на слух) шло по 4–6 часов ежедневно. Преподавал радиодело старшина курсов Шульгин. Но впоследствии группа была разбита пополам. В первую группу входили курсанты, у которых с предметом шло хорошо. Эту группу вел сержант финской армии (фамилию его не знаю), а вторую группу ШУЛЬГИН. Во время занятий был сделан один выезд в лес по Медвежьегорскому тракту. Связаться никому не удалось из-за плохого прохождения волн расстояния. Второй раз работали на рациях с Финляндией. Расстояние, как говорили, было около 200 километров. Кроме сержанта ШУЛЬГИНА, инструктировал по радиоделу капитан финской армии…».
Носов также рассказал контрразведчикам о преподавании подрывного дела, которому в рамках курса подготовки разведчиков-радистов отводилось 4 часа. Уделялось очень большое внимание в школе физической подготовке будущих шпионов. Руководил физподготовкой младший лейтенант Кайсло. В школе на полосе препятствий курсантам приходилось забираться на 5-метровый столб, пройти «мышеловку», 3-х метровый забор, прыгать с 4-х метровой высоты, быстро преодолевать окоп, по канату забираться на крышу, причем спускаться по другому канату, закрепленному к столбу на расстоянии в полтора метра от края крыши. С крыши, высота которой была 8 метров, приходилось прыгать в узкую яму, выстеленную соломой. Через два месяца учебы основной упор делался на лыжные тренировки, по два часа в день. Во время тренировок случалось, что курсантов в городе финны принимали за советских шпионов, и они попадали в полицию. Тогда на выручку приходил майор Раякяля, который один только мог вызволить их оттуда.
Рассказал также Носов и о непосредственной подготовке к выполнению задания в советском тылу:
«Незадолго до окончания школы была произведена перегруппировка по комнатам. После чего было сделано предупреждение, что товарищ по комнате будет товарищем по работе. После этого предложили написать автобиографию-легенду до того момента, когда попал в плен.
В конце декабря было сказано, кто куда едет и подобрано обмундирование, а также был дан код. Документация давалась для проезда к месту назначения, нахождения на месте и обратного пути. Документы готовились специальным человеком лейтенантом финской армии, который на это время приезжал. Каждый вызывался, получал документы, и, что он в них находил неточное, говорил, после чего документ, исправлялся. Так каждый требовал документы, которые, он считал, ему будут нужны. После того, как документы были в порядке, давалось в письменном виде задание для лучшего их усвоения. Вместе с заданием выдавалось описание той местности, куда должен был ехать. После всего этого был сделан 25 декабря 1942 года прощальный вечер, а утром того же числа отслужили молебен.
Что касается конспирации заданий, то одна пара не могла знать, в каком звании, куда, под какой фамилией будет сброшена другая пара, так как с каждой парой по этому поводу говорили отдельно…»
Таким вот образом готовили курсантов в Петрозаводской разведшколе финской разведки в конце 1942 года. Жили будущие диверсанты и разведчики в комнатах попарно. Вечерами собирались в коридоре или одной из комнат, говорили на разные темы. Носов утверждает, что сборы эти руководством школы не запрещались, и отношения между курсантами были товарищеские, хотя иногда возникали и драки:
«Правда, раз в бане курсант ВЕРШИНИН избил курсанта МАРТЫНОВА, и курсант АПРАКСИН нанес несколько ударов курсанту ДОРОФЕЕВУ. Но были и такие курсанты, которых никто не уважал из-за наушничества начальству, это КРЫЖОВ, ИННОЧКИН, ГРОМОВ, АПРАКСИН…»
Всего за первые два месяца 1943 года в Архангельской области органами контрразведки было задержано 18 выпускников Петрозаводской школы, районами деятельности которых, помимо Архангельской области, были Карелия и Вологодская область[388]. Мы не знаем, можно ли считать это количество соответствующим истине, потому что в архиве нашлась справка, называющая несколько другую цифру.
«Сов. секретно.
Справка
В 1943 году до 1 июня в Архангельской области задержано 9 парашютистов противника, из них 5 человек финских разведывательных органов и 4 человека немецких. Один финский парашютист разбился при выброске с самолета…
Пом. Нач. Штаба Истреб. б-нов УНКВД АО
Мл. лейтенант госбезопасности
(Пунягов) 15 июня 1943 г.»[389].
Здесь явно какое-то разночтение, потому что уже в мае 1943 года в Архангельскую область были заброшены агенты из города Рованиеми, взятые на время финской разведкой у немецких коллег из «абвера» для работы в нашем тылу. Таким образом, точную цифру заброшенных разведчиков противника сейчас без детального исследования документов не установить.
Агенты в тылу
Ветерану КГБ В. П. Калнину было 84 года, когда он рассказал одному из авторов о своей службе в органах государственной безопасности, которым он отдал 22 года своей жизни. В 1942 году Владимир Петрович возглавлял Андомский райотдел НКВД и о работе финских разведчиков знал не понаслышке[390].
