Лайл забрался на кровать и опустился перед ней на колени. Оливия взяла его за руки и положила их на свою грудь.
Лайл наклонился и поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. Он ласкал ее грудь, а она, обняв его за шею, запрокинула голову, чтобы он прикасался к ней так, как хотелось ему и как хотелось ей.
Она тоже ласкала его, касаясь его плеч, спины, сжимая его ягодицы. Она придвинулась к нему ближе и прижалась к его паху. Возбужденная плоть с готовностью уперлась ей в живот.
Оливия взяла ее в руку и сжала. Ее рука начала двигаться вверх и вниз, потом замерла и тихонько потянула набухшую плоть. Лайл сдавленно охнул.
Оливия подняла на него глаза.
— Ты закончила с играми? — хрипло спросил он.
— Не совсем. — Оливия легонько толкнула его. Лайл понял намек и лег, а она уселась сверху.
— Я знаю, это можно сделать, — пояснила она. — Я видела картинки.
Лайл рассмеялся. Он приподнял ее бедра и одним движением вошел в нее.
— О-ох, Лайл, любимый мой! — выдохнула Оливия и наклонилась вперед.
От этого движения его плоть оказалась сжатой, и он задохнулся от полученного удовольствия. Она поцеловала его, и этот поцелуй был настолько глубоким и страстным, что уже через мгновение Лайл плавал в густом тумане страсти и желания. Он крепче прижал Оливию к себе, и она начала двигаться, сама устанавливая ритм.
Движения были быстрыми и мощными, как будто все происходило в первый раз, как будто они ждали этого целую вечность, берегли в себе, и теперь это был их последний и единственный шанс.
Лайл смотрел на Оливию, склонившуюся над ним. Ее синие глаза потемнели, как полночное небо, растрепавшиеся волосы, словно огненный ореол, окружали ее лицо.
— Я люблю тебя, — сказал Лайл.
Он потянул ее к себе, чтобы поцеловать, чтобы крепче держать ее, пока они вместе взлетали и падали, пока наконец не достигли высшей точки блаженства. Безумный восторг и волна пронзительного наслаждения накрыли их обоих. А потом вдруг все затихло.
Прошло довольно много времени.
Оливия приподнялась и легла на кровать рядом с Лайлом. Он лежал на спине, слушая, как успокаивается ее дыхание, и смотрел на полог над кроватью.
Она положила руку ему на грудь, которая все еще вздымалась от неровного дыхания. Он еще не совсем успокоился, но в одном был совершенно уверен.
— Я люблю тебя, — произнес он, накрывая своей рукой ее руку.
Глава 20
Оливия жадно впитывала его слова и позволяла им проникнуть в самое сердце. Там она станет хранить их вместе с остальными своими секретами.
А еще она упивалась тишиной. Толстые стены Горвуда защищали от внешнего мира и заглушали звуки внутри замка. Она слышала только потрескивание огня в камине, голос Лайла, тихий и хриплый, да быстрый стук собственного сердца.
Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него, не убирая второй руки с его груди. Под его твердой и сильной рукой, там, где уверенно билось сердце, было так тепло.
— Что-то в этом роде я уже начала подозревать, — сказала Оливия.
— Ты должна ответить согласием. Не понимаю, почему ты не можешь. Мы предназначены друг для друга. Это очевидно, в этом нет сомнения.
Оливия сделала глубокий вдох и протяжный выдох.
— Подожди здесь, — сказала она, соскользнула с кровати и, подобрав свою ночную рубашку, надела ее через голову.
— Оливия! — Лайл сел на кровати, потрясенно распахнув глаза. Свет от камина позолотил его кожу и ласкал бугрившиеся мышцы.
— Я хочу показать тебе кое-что, — ответила она. — Через минуту я вернусь.
К тому времени, когда она вернулась с коробкой в руках, Лайл уже встал и, надев халат, ходил по комнате.
— Прости, — сказала Оливия. — Бейли, как всегда, не спит, хотя должна спать. Она всегда начеку. Ей пришлось запихнуть меня в платье и поворчать о том, что я простужусь и умру. Иди сюда, к кровати. — Она поставила коробку на кровать и сама взобралась на нее. — Иди, — повторила она, похлопав по простыням, и села, поджав ноги. — Я хочу показать тебе свои сокровища.
— Я думал, ты уже показала, — ответил Лайл и, сев рядом, поцеловал Оливию в макушку. — Нельзя вскакивать с кровати через пару минут после того, как мужчина говорит, что любит тебя. Разве ты не понимаешь?
— Я хотела, чтобы ты увидел.
Оливия открыла коробку и начала вытаскивать содержимое: письма, которые он писал ей, маленького раскрашенного человечка из дерева — его первый подарок ей, браслет с синими камнями, кусочек гипса… и много чего еще. Маленькие сокровища, которые он прислал ей за десять лет. И носовой платок с его инициалами, который она украла несколько недель назад.
— Я люблю тебя, — сдавленным голосом сказала Оливия, подняв на него глаза, которые жгли слезы. — Видишь?
— Вижу, — медленно кивнул головой Лайл. — Я вижу.
Она могла бы все выразить словами, но она могла сказать все, что угодно, и заставить в это поверить.
Оливия знала это и понимала, что Лайл тоже это знает.
Коробка хранила ее секреты, то, что она по-настоящему хотела сказать.
Она позволила ему заглянуть в свое сердце, посмотреть на то, о чем она не говорила вслух, но что было правдой.
Лайл сглотнул и после нескольких мгновений звенящей тишины сказал:
— Ты должна выйти за меня замуж.
— Думаю, должна, — согласилась Оливия, глядя на свою коллекцию секретов. — Мне хотелось быть самоотверженной и смелой, но это мне не подходит.
— Правда? — Лайл смотрел на нее во все глаза, а она складывала назад в коробку безделушки и письма.
— Да. Против тебя невозможно устоять.
Лайл почувствовал легкость. Он не понимал, какой тяжелый и унылый груз давил на него, пока не сбросил его.
— Мы любим друг друга, мы друзья, — сказала Оливия. — И в постели все вполне хорошо.
— Вполне хорошо?
— Гораздо лучше, чем был первый опыт у леди Купер, — уточнила Оливия и повторила рассказ дам о первых браках.
— Я превзошел первого мужа леди Купер, — засмеялся Лайл, — у меня есть кольцо и все остальное.
— Кольцо из сундучка, — заметила Оливия. — О, это решает дело.
— Если мы пойдем и разбудим двух свидетелей, — Лайл обнял и поцеловал Оливию, — то можем объявить себя супружеской парой… и тогда ты можешь остаться в моей постели на всю ночь. В Шотландии женитьба намного проще.
— Все это звучит очень соблазнительно, — Оливия освободилась из его объятий и погладила Лайла по щеке, — но, думаю, мама захочет увидеть мое бракосочетание.
— Да, твоя мать. — Лайл покачал головой. — Я забыл. Родители. Черт!..
