Он протяжно вздохнул.
— Однажды, очень давно, меня научили, что в жизни есть всего две вещи, из-за которых стоит выходить из себя. Во всех остальных случаях гнев не имеет смысла: туманит рассудок и ни к чему хорошему не ведет. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее попусту на отрицательные эмоции.
— Это «Битлз» тебя научили. — Голос молодой женщины смягчился. — И что, ты считаешь, у нас нет повода злиться?
Себаштиану состроил безразличную гримасу.
— Нет. Гонсалес — еще один элемент игры, который нам придется учитывать. Мы по-прежнему ищем убийцу, но делаем это так, чтобы тебя не подставить.
Беатрис метнула на него яростный взгляд.
— Знаешь, милый, я как-нибудь сама разберусь, ладно?
— Я совсем не то имел в виду, — пояснил Себаштиану. — Твой шеф — еще одно препятствие, усложняющее путь к цели, которая состоит в том, чтобы поймать Каина и самим удержаться на плаву.
Настал момент поделиться с ней своим главным открытием, совершенным в Лондоне.
— В образцах мочи убийц обнаружены вещества, указывающие на заболевание гипергликемией, потому что они принимают лекарство под названием оланзапин. Наши преступники больны шизофренией, и оланзапин вызывает у них легкую форму диабета, лечащегося инсулином. Кстати, высокие дозы оланзапина в качестве побочного эффекта приводят к недержанию мочи.
Беатрис склонила голову и широко открыла глаза: она догадалась, к чему ведет речь Себаштиану.
— Группа душевнобольных людей. За ними должен стоять… психиатр, — сказала она задумчиво.
— Человек, который благодаря профессии и особым отношениям, как правило, возникающим между врачом и пациентами, обладает большой властью над ними, — добавил Себаштиану. — Властью и влиянием.
— Черт побери. Себаштиану, Рос также связан с дель Кампо.
— Человек, — продолжал Португалец, — знакомый со мной и знавший моего отца, читавший его труды, посвященные латеральному мышлению, и понимавший, какое послание зашифровать в «предсмертных» записках. — Себаштиану потер висок. — Будь все проклято! — воскликнул он. — Он помогал нам, будучи членом общества «Друзья Кембриджа».
— Но зачем?
Себаштиану только пожал плечами:
— Бог его знает.
Батареи в кофейне шпарили вовсю, и было даже жарко, но Беатрис зазнобило.
— Я встречалась с доктором в его консультации, когда ты уехал в Лондон. Он увлекся, играя со мной в кошки-мышки, и даже рискнул угрожать мне.
— Что он сделал?
— Ничего серьезного, — поспешно откликнулась она, небрежно махнув рукой. — Намного важнее то, что на его столе я заметила лист бумаги с текстом, набранным «курьером» и отпечатанным на лазерном принтере. Шрифт совпадает с записками убийцы. Небольшой абзац, расположенный в середине страницы. Если бы я судила предвзято, я бы заподозрила, что он намеренно положил его так, чтобы я увидела.
Себаштиану закрыл глаза и выдохнул: «Каин».
— Нужно, чтобы ты вернулась на службу. Встретимся потом у меня дома.
Португалец объяснил, что он задумал, и Беатрис торопливо выскочила из кафе. Оставшись один, Себаштиану прежде всего позвонил Морантесу, обратившись с просьбой: «Ты все еще держишь Како в каталажке? Покажи ему фотографию дель Кампо. Спроси, не этот ли врач покупал газовый баллончик. Сделай одолжение, Морантес. Честное слово, я в своем уме».
Во-вторых, вернувшись домой, Себаштиану позвонил в несколько мест. Он решил выяснить как можно больше о докторе Эмилиано дель Кампо, и для этого ему потребовалось связаться со старыми друзьями. Он кожей ощущал близость Каина, интуиция же подсказывала: чтобы его поймать, необходимо собрать о нем максимум информации. За этим занятием время пролетело незаметно; он исписал не один лист бумаги, воссоздавая жизнь блестящего врача и признанного исследователя, чьи научные труды произвели революцию во многих областях современной психиатрии. И с каждым взмахом пера он убеждался в существовании связи, вернее, двойственности: Каин — дель Кампо.
Беатрис присоединилась к Себаштиану после обеда, неожиданно одарив долгим и глубоким поцелуем, едва он открыл дверь. С довольным видом она устремилась в глубину квартиры, сразу завернув в столовую.
— Есть новости?
— Конечно, — ответила она. — Где твой ноутбук?
Себаштиану поднял с пола чемоданчик, извлек портативный компьютер и поставил его на стол. Беатрис открыла крышку и нажала кнопку включения, запустив загрузку.
— Ты ведь купил модем, да? Ты уже его поставил?
Себаштиану отрицательно покачал головой.
— Дело в том, что нам нужен доступ к электронной почте, — продолжала Беатрис. — Может, ты попросишь этого… мальчика?..
— Давида.
— …чтобы он поднялся к тебе и все установил?
Беатрис скрылась в кухне, намереваясь сварить кофе, пока Себаштиану дозванивался по мобильному Давиду. Вскоре она переступила порог гостиной с двумя дымящимися чашками.
— Что он сказал?
— Сейчас придет.
Юноша появился через несколько минут. Он вошел, но предварительно вытер толстые подошвы горных ботинок о пушистый коврик у двери. Давид деловито поздоровался с Себаштиану (как человек, перед которым стоит серьезная задача, а времени на ее выполнение — в обрез) и повесил пальто на спинку кресла в прихожей. Втроем они собрались вокруг компьютера.
— Это очень просто, — объявил Давид. — Новые модемы ставятся мгновенно, глазом моргнуть не успеете.
— И мы сможем выйти в Интернет? — спросила Беатрис. — Мне нужно скачать электронную почту, которую я направила по этому адресу. — Она вручила ему листок бумаги.
— Твой почтовый ящик?
— На хот-мейле, — уточнила она. — Я отправила туда кое-какие архивные материалы из комиссариата.
Пальцы Давида уверенно забегали по клавиатуре.
— Что в почте?
— Сводки данных. Они гигантские, поэтому я не стала их распечатывать. Но файлы заархивированы.
Давид покосился на нее.
— И предполагается, что они ушли из комиссариата?
— Слушай, ты задаешь слишком много вопросов, — вспыхнула Беатрис.
— Не вполне корректный слив информации, если ты на это намекаешь, — вмешался Себаштиану. — Ты нам поможешь?
— Конечно, — отозвался Давид, украдкой поглядывая на Беатрис. — Я только хотел узнать, нужно ли закамуфлировать адрес получателя. Чтобы никто не догадался, что мы качали почту.
Себаштиану почудились укоризненные нотки в его голосе.
— А ты сумеешь это сделать? — заинтересовалась Беатрис.
— Естественно.
— Тогда — вперед.
