тин-чай. Что будет, если сейчас я использую все четыре канала? Ха. Кай. Дай. Дзи. Я сломаю ее так, как она всю жизнь мечтала сломить меня?
Мой стойкий дух, что грозных ветров не боится,
Пусть в песне этой для победы возродится.
Я брала все более и более высокие ноты. Мой голос стремился ввысь, я не думала, что когда-нибудь смогу воспроизвести такие звуки.
Айрика поджала ноги и заткнула уши руками. Ее рот распахнулся в беззвучном крике. В широко открытых глазах блестели слезы. Вся вода, которую она призвала сюда, стекала обратно в реку. Айрика поднесла руки к горлу. Ее лицо побелело. И она замерла, глядя в пустоту невидящими глазами.
Я вынырнула из яростной пелены. Что произошло? Что я сделала?
Я подошла к Айрике. Ее грудь легко вздымалась и опускалась, а вис была по-прежнему сильна. Казалось, мой голос никак на нее не повлиял.
Я помешала ей управлять водой, и вместо этого вода послушалась меня. Я украла тин-чай Айрики?
Не успела я над этим поразмыслить, как у меня за спиной загремели тяжелые шаги. Земля загудела, и мужчина испустил боевой клич.
– Новая императрица не смогла поймать диковинку. Ловите певчую птичку, но помните, что Его Величеству она нужна живой.
Глава 48
Четверо конелюдей и семеро стражников в металлической броне до этого затаились среди деревьев позади меня. Сейчас они бросились вперед. Стражники выхватили мечи, а конелюди перешли на галоп. Направляя вис через ка и дай, я запела, на этот раз с намерением убить.
Пусть крылья сломаны и перья поредели,
Мечты пробьются через запертые двери.
Повсюду зазвучали крики боли. Конелюди падали, спотыкаясь. Их тела покрывали фурункулы и нарывы, которые быстро разбухали, прорывались и расползались по коже.
Я сосредоточилась на семи стражниках.
Я пою, оковы разрушая
И духовным пламенем сияя.
Их плоть расплавилась. Металл застучал по костям, словно серебро по дорогому фарфору.
В лесу снова воцарилась тишина.
Я обернулась к Айрике и вздрогнула при виде ее неподвижного тела, лежавшего в багровой луже крови.
Я бросилась к ней. Красные пузыри лопались на перерезанной шее, на лице остались царапины от длинных ногтей, а на правой щеке была вырезана цифра четыре.
Значит, настоящая Лаймира тоже здесь. Она узнала, что Хаминг притворился ей? Я выставила перед собой кинжал и огляделась. Куда она делась?
Я побежала в ту сторону, где скрылись Эйден и Хаминг, погнавшиеся за Тирреном. Тропа круто уходила вниз. И вокруг по-прежнему было тихо.
Я увидела кровавый след и пошла по нему. Мертвая женщина в пропитанных кровью изумрудных одеяниях лежала на тропе – одна из диковинок, которым Айрика приказала защищать Тиррена. Живот женщины был вспорот мечом. Меня накрыло волной жалости. Должно быть, ее убил Эйден или Хаминг. Этих женщин принуждали сражаться за императора и уничтожать его врагов. Их магия им не принадлежала.
Я хотела бы спасти их, но в этой битве мне либо придется убивать самой, либо убьют меня. Тиррен заставил нас играть в эту жестокую игру.
Я прочитала короткую молитву в надежде, что эта женщина обретет мир и покой в следующей жизни, а потом заставила себя думать о другом. Одна диковинка мертва. Остаются еще две, а также три андроги и шестеро стражников. Но поскольку у одного из андроги клонирующий тин-чай, силы неравны. Я должна найти Эйдена и Хаминга.
Справа послышались крики, и я побежала туда. Среди деревьев полыхнул яркий огонь. Я увидела Эйдена. Он прыгал с ветки на ветку, забираясь все выше на дерево. Несколько стражников последовали за ним, а две оставшиеся диковинки остались на земле и следили за Эйденом на случай, если он оступится.
Меча у него уже не было, зато в обеих руках Эйден держал по сгустку пламени. Он швырнул огненный шар. Один из стражников потерял равновесие и с криком сорвался вниз. Диковинки бросились в разные стороны. Смерив взглядом мертвого солдата, они снова стали следить за Эйденом.
Одна диковинка зажмурилась и прошептала заклинание. Когда она открыла глаза, они сверкали. Лавандовые искры вылетели из ее зрачков и понеслись вверх. В ветку, на которую опирался Эйден, ударила молния.
– Берегись! – крикнула я.
Эйден упал, но успел ухватиться за другой сук. Он легко раскрутился на ветке, точно акробат, и приземлился уже на ней.
Вторая диковинка зашипела. От этих звуков лозы выросли из земли и полезли вверх по стволу. Они переплетались и извивались, точно змеи, и подбирались к Эйдену.
Я бросилась вперед и запела под ритм своих шагов.
Случится все наоборот,
Нет больше страха у меня.
Солдаты рухнули с дерева. Их тела сжимались и скукоживались, а кожа распадалась в прах. Я насчитала шесть мертвых; значит, чтобы добраться до Тиррена, осталось победить двух диковинок и андроги, у одного из которых клонирующий тин-чай.
Теперь мне не заткнете рот,
Теперь я песнями полна.
Диковинка с лавандовыми глазами взвыла и скрючилась. Она терла глаза, и на ее руках оставалась кровь. С хрипящим бульканьем она завалилась вперед и больше не двигалась.
Вторая диковинка завизжала, зашипела и указала на меня. Ползучие растения устремились ко мне.
Я запела.
Мой жар внутри горит сильней,
Мечты питают мою вис…
Лозы остановились в дюйме от меня. Они укорачивались, съеживались и обращались в пыль.
Я стану во сто крат сильней,
Тому свидетель целый мир!
Женщина задрожала. Ее тело сморщилось, точно осенний лист, и распалось на куски, которые подхватил ветер.
Не успела я найти взглядом Эйдена, как среди деревьев послышалось шуршание. Два человека, сделав сальто, выпрыгнули из своего укрытия и приземлились передо мной.
Андроги.
Один топнул ногой, и земля задрожала; я пошатнулась. Тряска не прекращалась. Второй андроги ударил рукой по земле и поднял облако пыли. Я не успевала ничего спеть. Песок и мелкие камешки летели в меня, я перестала что-либо видеть.
Свет вернулся вместе с ярким пламенем. Оно сожгло облако пыли, помешав ему поглотить меня.
Эйден спрыгнул на землю рядом со мной.
– Спасибо, – сказала я. – Ты спас меня.
– Ты спасла меня первой, – ответил он. – Вынужден признать, я уже начинал нервничать.
Тут он развернулся и с криком запустил огненный снаряд в андроги, который вызвал
