Глава 7. Человек как медиа
В один из дней октября 2019 года все основные австралийские газеты вышли с зачеркнутой черным маркером первой полосой. Эта акция стала частью большой медиакампании по защите свободы слова, проходящей на «зеленом континенте», который всегда считался одним из наиболее демократических и свободных территорий на Земле.
Газета «The Guardian» отметила, что тем самым СМИ Австралии выразили свой протест против стремления властей страны идентифицировать источники, которые поставляют журналистам информацию, с целью последующего воздействия на них. Также австралийские журналисты выступили против новых законодательных инициатив правительства, которые вводят дополнительную ответственность для журналистов за публикацию «конфиденциальной» информации, вплоть до уголовного преследования.
Австралийские журналисты обратили внимание на то, что с начала 2000-х годов правительство разработало и добилось принятия около 60 законов, регулирующих и наказывающих за разглашение секретных данных в средствах массовой информации, 22 из которых были приняты с 2017 по 2019 год. А в 2018 году, в качестве «вишенки на торте», вступил в силу закон об уголовной ответственности за разглашение гостайны. Власти страны в ответ заявили, что никто не может быть выше закона и отказались предоставить гарантии, что журналисты не будут подвергаться преследованиям в случае, если обнаружат и обнародуют какую-либо секретную информацию.
Кажется невероятным, но это чистая правда. Более того, аналогичные примеры при желании можно найти и в некоторых других демократических странах. И при всем этом 87 % австралийцев верят в демократию и в общество, где люди получают качественную и непредвзятую информацию, а 88 % жителей страны уверены, что люди, которые раскрывают важную информацию и могут привлечь членов правительства и других чиновников к ответственности, должны быть защищены. Также 76 % австралийцев убеждены в том, что журналисты должны получать юридическую защиту от уголовного преследования, когда рассказывают важную для общества информацию. И лишь 35 % граждан Австралии считают, что правительство говорит им все, что нужно, в полном объеме, и большего знать не хотят. А ведь каких-то 25 лет назад австралийцы гордились своими репортерскими традициями. Власти не могли и помышлять о контроле над информацией. Сейчас же, как пишет «The Guardian», некоторые жители страны считают, что власти препятствуют даже остросоциальным публикациям в СМИ, например, о жестоком отношении персонала к старикам, живущим в домах престарелых.
Одной из причин постепенно изменившегося отношения властей к медиа сторонние наблюдатели называют страх как перед исламскими террористами, так и перед ультраправыми расистами-экстремистами. Особенно усилился он после теракта, устроенного в марте 2019 года Брентоном Таррантом, 28-летним австралийцем, расстрелявшим в мечетях одного из крупнейших новозеландских городов, Крайстчерча, сотни человек во время молитвы. В результате этого беспрецедентного для Австралийско-Новозеландского региона террористического акта был убит 51 человек и ранено 49. При этом «новозеландский стрелок» первые 17 минут своего нападения вел прямую трансляцию в интернет через камеру GoPro, установленную у него на голове, что позволило кровавому видео стать вирусным и впоследствии собрать в интернете аудиторию в миллионы человек – больше, чем у многих программ новозеландского телевидения.
Конечно, любые террористические акты вынуждают власти реагировать, предпринимать жесткие ответные действия. Одна из наиболее распространенных мер – взаимодействие со СМИ с целью недопущения утечек информации о контртеррористической работе спецслужб или каких-либо иных секретных сведений. В Австралии это вылилось в закон об уголовной ответственности журналистов за разглашение гостайны. Но насколько оправданна такая реакция властей?
Ю.Н. Харари в одной из своих книг довольно точно описал причины экзистенциального ужаса людей перед террором:
«По крайней мере, в прошлом террористы имели целью посеять страх, а не причинить серьезный материальный ущерб. Им обычно недостает сил на то, чтобы сражаться с армиями, разорять города или захватывать страны. В то время как в 2010 году ожирение и сопутствующие болезни унесли жизни около трех миллионов человек, от рук террористов погибло общим счетом 7697 человек, большей частью в развивающихся странах. Для среднего американца или европейца кока-кола гораздо опаснее, чем «Аль-Каида» (организация, запрещенная в РФ).
Как же в таком случае террористы ухитряются оккупировать ведущие полосы газет и менять политическую ситуацию по всему миру? Они провоцируют своих врагов на неадекватный ответ. По своей сути терроризм – это шоу. Террористы показывают нам чудовищный спектакль, который завладевает нашим воображением и вызывает у нас чувство возвращения в средневековый хаос. В результате государства, исполняя свои прямые обязанности, отвечают на этот бесчеловечный террористический театр показательным ужесточением мер безопасности, организуя масштабные демонстрации силы вроде санкций по отношению к целой стране или вторжения в нее. Как правило, такая гиперреакция является большей угрозой нашей безопасности, чем сами террористы».
Харари с цифрами в руках доказывает, что, с точки зрения статистики, основная опасность для человека – это не террористические акты, войны или даже преступники, а, прежде всего, он сам:
«Чтобы осмыслить макроисторические процессы, приходится иметь дело с огромными числами. Так, в 2000 году в войнах погибло 310 тыс. человек, а жертвами насильственных преступлений пали 520 тысяч. Каждый погибший – неповторимый уничтоженный мир, разрушенная семья, вечное горе родных и друзей. Но в глобальной перспективе 830 тыс. погибших – лишь 1,5 % от общего числа умерших в 2000 году (56 млн человек). В тот же год 1,26 млн человек погибло на дорогах (2,25 % от общего числа) и 815 тыс. покончило с собой (1,45 %) Еще более удивляют цифры за 2002 год. Из 57 млн умерших только 172 тыс. погибли на войне, 569 тыс. – от рук преступников (всего 741 тыс. жертв человеческого насилия). И 873 тыс. человек совершили самоубийство. Выходит, в год теракта 11 сентября, вопреки всем разговорам об угрозе терроризма и войны, статистически у человека было больше шансов умереть от собственных рук, чем по вине террориста, вражеского солдата или наркодилера».
Точно такой же ужас люди, в особенности политики и чиновники всего мира, испытывают, когда сталкиваются с эпидемиями малоизвестных болезней. Как правило, это еще и помножено на страх за свою политическую карьеру или комфортное кресло. Поэтому многие решения принимаются «под давлением общественного мнения», которым, как известно, в информационную эпоху очень легко манипулировать с помощью социальных сетей и других, ныне совсем недорогих, технологий.
Особенно наглядно это проявилось во время последней коронавирусной пандемии, которую сочли «очень странной» десятки и сотни тысяч пользователей соцсетей.
Сначала COVID-19 почти никто не воспринимал всерьез. Казалось, он локализован в Китае. Газеты печатали стандартное «заболели… умерли… столько-то человек». Однако вскоре по проблематике
