и заднюю часть дома. На следующем экране появилось изображение кухни, и я приложила руку к груди, увидев там Энцо.
— Сколько времени осталось до приезда Джованни и Нико? — спросила я.
Алессандро посмотрел на часы.
— Уже скоро, — только и сказал он, что не слишком обнадеживало.
— А если эти люди приедут сюда и начнут стрелять, разве соседи не услышат? А если будут случайные жертвы? — Я вспомнила, что дома на улице были довольно далеко друг от друга, и была уверена, что ни один из них не виден по обе стороны от особняка Коста, но…
— Мы позвонили двум ближайшим соседям и попросили их тихо покинуть свои дома. И если кто-то еще что-то увидит и позвонит в полицию, мы это предусмотрели, — пояснил он.
Я кивнула, затем снова сосредоточилась на коробках Бьянки.
— Вы не возражаете, если я посмотрю?
— Конечно, — ответил Алессандро.
— Ты думаешь, что-то из этого может помочь? — Спросила Изабелла.
— Они считают, что Нико виновен в ее убийстве, но мы до сих пор не знаем почему. И мы с Энцо подумали, что, может быть, любовный роман, который Бьянка написала для журнала незадолго до того, как она… ну, может быть, он был о ней и Нико, — сказала я ей, не зная, как она отреагирует на эту новость.
— О… — Она нахмурилась. — Я была так молода тогда, но вполне возможно, что она тайно с кем-то встречалась. Она вела себя немного не так. Как будто ее голова витала в облаках, когда мы разговаривали. — Она встала на колени и сняла крышку с одной из коробок.
— Она распечатала все свои рассказы для редактора, — сказала Анжела. — Черновики. Заметки редактора. Я помогала собирать ее стол. Все должно быть там. — Она подошла к нам, и, судя по тому, что она не сказала однозначного «нет, она не могла полюбить Нико», я поняла, что Анжела допускала, что Бьянка могла любить кого-то тайно.
— Вот. — Изабелла протянула матери папку, и Алессандро махнул рукой, давая понять, что он не хочет участвовать. Я сомневалась, что это было сделано только потому, что он хотел сосредоточиться на мониторах. Трудно было бы пережить чтение записей Бьянки. Увидеть ее почерк.
— Я посмотрю, — предложила я, стоя на коленях рядом с ней и принимая одну из них.
Я открыла папку и поняла, что, по-видимому, это был первый черновик ее последнего рассказа для журнала.
Красными чернилами были вычеркнуты целые абзацы. Пометки на полях. Даже обсуждения на стикерах между Бьянкой и ее редактором.
Я изо всех сил старалась не расплакаться, читая записку от редактора на четвертой странице.
Редактор: Никому не нравятся измены. Не надо, чтобы герой был женат.
Ответ Бьянки: Но это не так. Когда они познакомились, она не знала, кто он такой и что он женат. И это был брак по расчету, в который он не хотел вступать.
Редактор: Мне все равно. Уберите жену, или история будет отклонена. Жена всегда узнает. И тогда у вас на руках будет загадка убийства, а не милая история любви, которую вы мне обещали.
— О, черт. — Я уронила бумаги и вскочила на ноги, похлопала по заднему карману в поисках телефона, понимая, что он, должно быть, выпал в спешке, когда мы добирались туда. — Они нас слышат? Здесь есть громкая связь с кухней? — Алессандро бросил на меня недоуменный взгляд, затем хлопнул рукой по кнопке, и я, встав, бросилась к нему и закричала: — Жена Нико. Я думаю, что жена Нико — убийца.
Глава тридцать первая
Мария
— С ними все в порядке, — спокойно сказал мне Алессандро.
Но трудно было поверить, что кто-то в кабинете в порядке, пока не рассеялись клубы дыма от взрыва и я не смогла разглядеть Энцо и остальных.
— Черт! — Алессандро хлопнул рукой по кнопке на панели. — Она уходит. Скрылась в коридоре, — прохрипел он, давая понять семье, что Алиса движется среди этого хаоса.
Когда туман от взрыва рассеялся, Энцо — слава Богу — появился в поле зрения камеры. Он был на ногах, оружие наготове.
— В какую сторону она пошла?
Алессандро просматривал изображения камер, пытаясь найти ее.
— Она направляется наверх. Но у вас гости внутри. В дом проникли. Трое, по моим подсчетам, направляются к вам.
— Вас понял, — сказал Энцо, в то время как его брат и отец поднялись.
Я видел, что Нико и Джованни лежат на полу, окруженные обломками.
— Вы живы? — спросил их Константин.
— Да, — услышала я чей-то ответ между приступами кашля.
— Оставайтесь здесь. Забаррикадируйтесь, — приказал Константин.
— Вы можете выходить, — сообщил Алессандро, когда Анжела отвернулась от экранов, а Изабелла проводила ее до кушетки и села рядом с ней.
— Я переключаюсь на связь. Я буду твоими глазами. — Алессандро засунул что-то в ухо; затем он постучал по нему пальцем. — Ты слышишь?
Я уже не слышала Энцо, но он был сейчас в гостиной с Константином и его отцом, и через несколько секунд после того, как Алессандро предупредил их, я подавила вздох рукой, когда появился мужчина, и Энцо, не раздумывая, выстрелил в него.
— Еще один наверху лестницы, — предупредил их Алессандро, и Константин перешел на другую сторону лестницы и пригнулся. Как только показался ботинок, он протянул руку между перилами и схватил его за лодыжку. Мужчина споткнулся, и Энцо, уже стоявший на одном колене, метнул в него нож. Это было похоже на что-то из фильма. — Вы можете двигаться дальше.
— Ладно, может быть, я не смогу смотреть, — призналась я.
— Что? — Алессандро быстро взглянул на меня и пожал плечами, сказав: — Повара так делают.
Его шутка, если это была шутка, не помогла мне успокоить нервы.
— Я просто… — Мое внимание переключилось на внешний вид дома, и я увидела там еще больше плохих парней, которые упорно пытались попасть внутрь, и их удерживала команда охраны Коста.
— Энцо просил передать тебе, чтобы ты не волновалась и не смотрела. — Алессандро осторожно взял меня за руку. — Он тебя слышит, — пробормотал он.
Я понимающе кивнула; меньше всего мне хотелось отвлекать его. Я подошла к кушетке, и Анжела с Изабеллой освободили для меня место. Анжела обняла меня, как будто я была ее дочерью, отчего мне почему-то захотелось плакать. Может быть, потому, что я была матерью и никогда не хотела испытать ту потерю, которую пережила Анжела. Боже, как я скучала по Киаре. Но я была благодарна, что она была далеко отсюда.
Алессандро продолжал подсказывать и давать указания своей семье, но я не могла оторвать глаз от экрана
