После завершения строительства «Барклайс-центра» Джей-Зи провел обряд крещения нового дома «Нетс» стоимостью в миллиард долларов, устроив в нем серию из восьми аншлаговых концертов, которые собрали более 120 тысяч фанатов и принесли 7,4 миллиона долларов [718]. Он договорился об открытии в здании арены филиалов бара 40/4 °Club и магазина Rocawear. Первоначальные инвестиции Джея-Зи в команду оправдались с лихвой: после переезда в Бруклин стоимость «Нетс» выросла до 530 миллионов долларов [719]. Но в год после открытия арены Джей-Зи сделал крайне неожиданный ход: избавился как от доли в команде, так и от доли в стадионе, продав первую бывшему тренеру «Нетс» Джейсону Кидду за 500 тысяч долларов и выручив 1,5 миллиона за вторую [720]. Джей-Зи пошел на это, чтобы избежать любого намека на конфликт интересов, который мог бы помешать ему стать спортивным агентом после запуска нового предприятия: Roc Nation Sports (подробнее об этом в главе 12).
Растущий инвесторский опыт Джея-Зи подталкивал его к поиску новых способов вложения капитала и в перспективные молодые компании. Незадолго до того как эта книга ушла в печать, он объявил о создании бизнес-инкубатора Arrive, а заодно – о планах запустить венчурный фонд. Организованный как объединение Roc Nation, фирмы Primary Venture Partners, занимающейся посевными инвестициями, и публичной холдинговой компании GlassBridge, Arrive должен был обеспечить Джея-Зи бюджетом, необходимым для следующего шага в мире стартапов.
«Джей – один из тех, кто идет на серьезные риски и играет по-крупному, каждый день появляется в офисе и выражает свое мнение, – говорит сооснователь Genius Зекори. – Он не просто разбрасывается своим именем» [721].
И теперь, спустя десять с лишним лет после окончания вражды с главным соперником, Джей-Зи вновь собирался сразиться с Насом, но не за титул Короля Нью-Йорка, а за превосходство в Кремниевой долине.
* * *
Самая заметная инвестиция Дре в технологии, не считая Beats, состоялась во время его выступления в качестве хедлайнера на музыкальном фестивале Коачелла в 2012 году. Тогда с ним на сцену вышла компания его старых друзей, в том числе Снуп Дог, Эминем и Фифти Сент, и вместе они выступили перед толпой в сто тысяч человек. Но главной звездой шоу стал Тупак Шакур, представший в виде голографической иллюзии, созданной на деньги Дре: она двигалась и звучала настолько правдоподобно, что кто-то мог усомниться, действительно ли рэпер умер.
Виртуального воскрешения могло бы не случиться, если бы не Beats. Концертный промоутер Goldenvoice, принадлежащий концертному гиганту AEG, накануне расширил фестиваль до двух уик-эндов, но не успел заявить хедлайнера на второй. Время поджимало, и Джимми Айовин, выяснив ситуацию, пригласил Дре и основателя Коачеллы Пола Толлетта к себе домой в Холмби-хиллс. К тому моменту Дре уже давно не гастролировал, поэтому у него не было агента или менеджера для ведения подобных переговоров – об этом позаботился Айовин (бесплатно) [722].
«Джимми помог убедить его, и вот как это получилось, – говорит Рэнди Филлипс, глава AEG в то время. – Он гений брендинга. Я уверен, что он рассчитывал на то, что от этого на Дре обратят больше внимания, а значит, больше внимания достанется и Beats… В этом он видел мотивацию, помимо того что это было еще и отличное развлечение».
Филлипс не смог раскрыть, сколько именно Дре получил за свой сет, но подтвердил, что речь идет о «нескольких миллионах». Впрочем, для Дре концертный гонорар не был главным стимулом.
«Дре – настоящий перфекционист, – говорит Филлипс. – Он и правда хотел, чтобы получилось что-то, что до него никто не делал». Но учитывая, что Дре заплатил за создание голограммы, Филлипс уверен: на выступлении суперпродюсер не заработал.
Понять, почему перформанс влетел в такую крупную сумму, может быть непросто, но требовалось немало подвижных деталей. Над созданием образа Шакура работали Digital Domain – голливудская студия спецэффектов, которая занималась омолаживанием героя Брэда Питта в «Загадочной истории Бенджамина Баттона». Чтобы оживить картинку, они использовали старый театральный трюк. Проектор сверху проецировал изображение Шакура на накрененный кусок стекла на полу, который отражал его на экран из майларовой [723] пленки, таким образом создавая иллюзию трехмерного человека [724].
Дре не пожалел ни денег, ни времени, чтобы вместе с создателями доработать каждую мелочь псевдо-Шакура: кроме того, он щедро заплатил и своим живым гостям за появление в южнокалифорнийской пустыне. Что интересно, одновременно со своим историческим выступлением Дре собирался выпустить долгожданный альбом «Detox». По словам гострайтера, работавшего с ним в то время, в архивах Дре были и до сих пор остаются «сотни» законченных треков. Но Дре не посчитал качество альбома удовлетворительным. Так что «Detox» оказался на полке, и, похоже, мы вряд ли о нем услышим.
При этом можно сказать, что Дре все же принес новую музыку – в лице Кендрика Ламара. Дре взял перспективного комптонского рэпера под свое крыло, открыв для него двери, когда Top Dawg Entertainment (независимый лейбл, на котором тот начинал) подписал соглашение с Interscope/Aftermath. Работая над большим дебютом с Дре, Ламар сразу же почувствовал что-то, что продюсер (теперь в разы мудрее и осмотрительнее, чем в безрассудные девяностые) привнес в запись, – это талант руководителя.
«Вряд ли можно обладать качеством лучше, когда вокруг тебя в студии куча пацанов, пытающихся творить, – заявил Ламар в конце нашего интервью для Forbes в 2015 году. – Талант руководителя означает, что рядом найдутся люди, которые искренне позаботятся о тебе, твоем благополучии и росте – не только профессиональном, но и личностном» [725]. Менеджер Ламара Дейв Фри вдогонку к его словам рассказывает о том, как Дре давал своему протеже наставления – как вокальные («Вот здесь давай поагрессивнее… Произнеси это слово вот так»), так и стратегические (чтобы сделать песню на все времена, «нельзя упоминать в ней даты») [726].
