всё это заняло не более пяти минут, после которых Карий пригласил меня в пролётку, снабжённую специально обученным кучером-одарённым. Вроде как во Владетельное Собрание Золотого вламываться пешей сиволапой мордой не можно, а можно только доставленной на гелеакулюсе.
Ну, в общем — ожидаемо. Как и то, что кучер заехал за Зорга: птах также был лишён железного коня, а реализовать награду имел желание. За Квадрасеком мы не заезжали: в ертаул он не входил, будучи временно прикомандированным (хотя, учитывая, чем нам пришлось маяться, есть у меня ощущение, что не раз и не два встретимся по службе с морозилкиным). Но главным было то, что во Владетельное Собрание всякие там одарённые, вне зависимости от могучести, не пускались. Ну, разве что в качестве слуг, а воевать с порядками этого собрания и рвать рубаху, что этот Квадрасек с нами — никто не собирался.
Более того, за короткую дорогу до известного мне здания Карий, с певчими вставками Зорга, сообщил, что ряд владетелей пренебрежительно, подчас подчёркнуто негативно относятся к дружинникам и вообще к служащим корифея.
— А Капросы? — заинтересовался я.
— Так не подходят, в сторонке нос воротят, — хмыкнул ликантроп. — Тут главное — самим к таким недотрогам не подходить, поединок выйдет. Не то неприятно, что поединок, а то, что в собрание после такого можно и вовсе не попасть, если «недостойным забиякой» это собрание признает,
— Случалось? — хмыкнул я.
— Было дело, сцепился с недоумком. Но он сам подошёл, пьянь. Так что хоть его родичи на злобу изошли, но ничего на собрании не добились.
Судя по всему, владеющие делились на «открытую оппозицию», самую безопасную корифею: такую оппозицию и на Земле пихали во все СМИ (государственные, в чём самая семечка, хотя других и не было), чтоб продемонстрировать «какие гадкие». Долго выбирали, ответственно, ну да не суть. Важно, что такие «открытые оппозиционёры» на виду и всякими сволочными диверсиями и интригами вряд ли занимаются, из чувства самосохранения.
А вот скрытные недоброжелатели таились в рядах сторонников или нейтралов. Были неприятны корифею и нашей службе, но открытых гадостей от них можно не ждать. Нам, как дружинникам, само собой.
Кстати, как и я, подельники были одеты в «цивильное», правда, довольно оригинального фасона: фрак-сюртук Карего был оторочен волчьей шерстью, а у Зорга, помимо лёгкого берета набекрень, перья выполняли роль части элемента вышивки. Судя по всему — тоже своеобразный «дресс-код» владетелей, на который забивали, из знакомых, Капросы — ну, с ними и понятно, кабанью щетину впердолить в гардероб — дело не самое удобное, да и «отрезанный ломоть» они, в определённом смысле. Корифей и Лидари — что тоже понятно, этим деятелям на уклады индифферентно, они законами ворочают, сами «создают моду». А вот Серпент, кстати, подобное украшение носил даже на службе, дошло до меня. У воеводы были вставки из кожи в мундире, да и сапоги имели подозрительную фактуру. Самое забавное, что Серпент вполне мог носить свою же кожу, сброшенную в обороте.
И я этим кодом пренебрегал (в отличие от Михолапа), но у подельников и окружающих вопросов не вызывал: видом, религией и Апопом на всю голову ударенный, мне можно.
Добрались до знакомого роскошного здания, у которого я был… Не помню, и хрен бы с ней. Меня глаза этой дамочки размером с блюдца, выкаченные на вопрос о книгах, заставили позабыть все её представления. Так что, кроме «ой ду-у-у-ура!» и дорожно-транспортного происшествия, с которого мы и познакомились — ничего не помню.
Гелиакулюс с повозкой проехал в подвальную часть здания, где в сопровождении кучеров-одарённых томились такие же железные кони. А мы потопали к широкой лестнице на первый этаж. Освещение, кстати, было чуть ли не ярче, чем на солнце — понатыкали световых кристаллов, то ли из-за подслеповатости, то ли понтов.
На первом этаже я уже был уверен — из-за понтов. Роскошь, причём в большинстве своём «роскошь», именно в кавычках: совершенно безвкусное нагромождение золота, полудрагоценных камней, дорогих пород древесины, тканей и кожи. Статуя какие-то дурацкие, фонтан с винищем, которое гарантированно выдохлось, хотя надышаться до косых глаз можно и сейчас… Ну, в общем, похоже, собрание владетелей «мерялось писюнами» с корифеем и его палисадником. И, на мой взгляд, бездарно проигрывало: не всё мне в обиталище Лидари нравилось, но стиль там был. А тут — кричащая безвкусица.
Хотя, как оказалась, кричала и ужасала невинных гостей только «приёмная», которой и был первый этаж. А вот само собрание было всё-таки больше клубом, и относительно небольшие залы и кабинеты верхних этажей оказались более-менее пристойными.
Из интересного, оказалось что «услуги корчмы» и всего иного «оплачивает род Капрос», о чём сообщил толстый одарённый-управляющий. Я вполголоса уточнил — это нормально? И оказалось, что более чем. Крупные и богатые рода время от времени проводят такие «акции невиданной щедрости».
— Причём служки запоминают, кто отказывается от угощения, — вполголоса рассказывал Карий, пока мы поднимались на второй этаж. — Это бывает…
— Полезно, — понимающе кивнул я.
— Да. Нам, Бурлам тоже приходится, раз в год. Вежество… одни траты, толку никакого, но надо, — буркнул ликан.
Ну, в общем, понять недовольство можно. С другой стороны владеющих не так много, не обеднеют Бурлы, как по мне. Одного выслуженного Карим уже — это на очень небедную жизнь, а он не останавливается. Хотя прижимистость, связанная с жёсткими условиями и бессмысленные траты могут раздражать, это да.
Тем временем, управляющий, несмотря на толщину, довольно бодро провёл нас мимо нескольких кабинетов и залов в зальчик с фонтаном побольше, на перекрёстке коридоров. Откланялся и усеменил, а через несколько секунд заявился служка, с постаментом и бархатной подушечкой. Карий и Зорга положили на неё презентованное корифеем, ну и я положил.
А через пару минут в зальчик стали заваливаться различные владеющие, разного пола и возраста. Делали вид, что переговариваются, кивали нашей компании. Как будто невзначай подходили к постаменту, разглядывая перстни. И через десяток минут набилось их пара десятков. Они сгрудились, негромко переговариваясь, а через пару минут к постаменту с ювелиркой вышла владеющая в возрасте, как бы не сова в прямом смысле слова, по тотемному зверю. Пожилой барсук (ну никем другим тотемный зверь этого
