Покажет Скарабея…Представится. А если его не пустят? Кто он такой? Попросит позвать Мелину. Скажет, что он ее брат. Кто ему поверит? А вдруг ее здесь нет? Вдруг, она осталась в Хебене? Да нет же. Она должна быть в Хекупта. Что за паника! Чего он так волнуется, как перед первым боем?
Навстречу прошел строй воинов. Старший приветствовал его, подняв согнутую в локте руку. Элиль машинально ответил. Даже не вспомнив, где с ним встречались. Посторонился. Слуги несли огромный медный котел, наполненный чечевицей. Тонкие жрицы с корзиночками в руках проплыли, грациозно рассыпая лепестки. Горсть попала на Элиля. Он даже не стал стряхивать. Две молоденькие девушки, стройные, легкие, словно газели куда-то спешили с охапками цветов. Одна из них охнула и уронила цветы. «Вот, растяпа», – подумал Элиль. Хотел нагнуться и помочь собрать букет, но заметил на себе испуганный взгляд. Что с ней? Рыжие волосы, стянутые золотым обручем. Нежное, немного бледное вытянутое лицо. Большие карие глаза. Она смотрела на него так, словно встретилась нос к носу со львом.
О Боги! Это же – Мелина!
Сколько они стояли, глядя друг другу в глаза? Время замерло, словно высохший ручей. Оба очнулись от того, что подружка Мелины неистово дергала ее за руку, а Элилю грозила позвать стражников: нельзя так нагло пялиться на Дочерей Дворца.
– Ой! – Мелина присела, принялась собирать рассыпавшийся букет.
– Я помогу. – Элиль присел следом.
– Стража! Стража! – запищала девушка.
– Иди. Я тебя догоню, – неожиданно настойчиво попросила Мелина подругу.
Та захлопала глазами, ничего не понимая, сердито надула щеки и ушла.
– Ты стал настоящим воином, – мягко произнесла Мелина. Как приятно было слышать ее голос, оставшийся таким же детским, но уже с бархатными женскими нотками. Сердце Элиля замирало, когда взгляд встречался с ее темными влажными глазами. Как же она изменилась! Черты лица стали тонкими: плавные линии скул, остренький изящный подбородок, носик прямой. Губы выделялись на бледном лице ярким бутоном. Пушистые реснички чуть подрагивали.
– Командую атакующими воинами, – пожал плечами Элиль. Голос прозвучал хрипло, неестественно.
– А я…, – она смущенно улыбнулась. Щеки ее вспыхнули. – Почему ты так смотришь на меня? Краска размазалась на глазах? – забеспокоилась Мелина.
– Нет, – Элиль вслед за ней покраснел. – Не узнал тебя. Ты… очень изменилась. Стала взрослой и… и очень красивой, – вырвалось у него.
Наконец подобрали все цветы. Они поднялись. Слова, будто иссякли. Стояли и не знали о чем говорить. Мелина озорно улыбнулась и спросила:
– Почему ты мне не принес сладких пирожков с медом и орехами?
– Пирожков? – не понял он. – Я совсем забыл! Ты же их любишь. Я сейчас! Быстро!
– Постой! – она схватила его за руку. – Я пошутила.
Оба рассмеялись. Напряжение сразу куда-то исчезло.
– Не смотри, что я подросла. Я осталась все той же Мелиной, которая любит пирожки с медом, и которая, – щеки вновь вспыхнули румянцем, – которая ждала тебя бесконечных пять разливов.
– Прости. – Элиль опустил глаза. – Я не мог. Учеба… Походы…
– Понимаю. Иначе откуда взяться этому золотому скарабею, – она беспокойно огляделась по сторонам. – Мне надо идти. Встретимся на празднике.
Девушка упорхнула, словно перышко под порывом ветра, грациозно покачивая еще детскими худыми бедрами, но, уже стараясь подражать взрослым дамам. Все время оглядывалась на Элиля, и каждый раз лицо ее озарялось счастливой улыбкой с оттенком смущения. И еще: он заметил в самый последний момент ожерелье на шее, то самое, которое Элиль нашел в заброшенном Ахйоте. Золотые скарабеи. Она с ним не расстается. От этого открытия, душа Эб, живущая под сердцем, запела утренней птицей.
Праздник гремел по всему городу. На улицах жителям раздавали хлеб и пиво. В огромном саду Дома Ликования собрались высокие гости. Повара и хлебопеки приготовили множество угощений. Блюда теснились на круглых столиках. Виночерпии беспрестанно предлагали гостям лучшее вино, выдержанное, терпкое. Музыканты и полунагие танцовщицы развлекали знатных особ. А что выделывали гимнасты и пожиратели огня! К восходу луны многих гостей уже водили под руки в угол сада, где стояли огромный глиняные чаны для очищения желудков. Тут же заботливые слуги умывали гостей и подправляли краску на лице. Посвежевших их возвращали к общему веселью.
Элиль не находил себе места. Друзья, знакомые тянули его присоединиться к веселым компаниям, предлагали вино, но он отказывался. Чуть позже, – обещал всем. Знатные важные дамы, в пышных париках, увешанные драгоценностями и благоухающие, как флакон с ароматным маслом, толкали мужей в бок и кивком указывали на юношу: какой благовоспитанный молодой человек. Такой юный, а уже с золотым скарабеем, в питье умерен, скромный. Неплохая партия для наших дочерей. Пойди-ка узнай: что за красавец? Тут же к дамам жались дочки-подростки, как цыплята к наседке и глупо хлопали большими испуганными глазками.
Мужчины, недовольные тем, что их оторвали от вина и друзей, со скучающим видом подходили к Элилю, желали вечной жизни, заводили ничего не значащие разговоры о походах, об урожае, о доходах и незаметно подводили к женушкам с дочками, где пытались передать его в скорпионьи клещи. Но Элилю удавалось каждый раз ускользнуть, оставляя дам в недоумении, а прелестных дочек с перекошенными от досады лицами.
Объявили выход правителя. Рамзеса вынесли на троне в белом облачении. Многочисленные чати, сияя золотыми ожерельями, заняли места справа и слева от правителя. Маджаи освободили площадь перед троном, попросив гостей отойти. Под старание музыкантов, словно стая лебедей, выплыли Дочери Дворца. Все в полупрозрачных тонких одеяниях, юные, стройные, гибкие. Вместе с ними прилетело облако тонкого пьянящего аромата. Чудесницы закружившись в изящном танце. Девушек было много, не меньше трех сотен. Они передвигались быстро, бесшумно, чуть шелестя тонкой тканью и нежно позвякивая браслетами, плели кружева танца, неожиданно все разом останав-ливались и начинали бешено кружиться, затем вновь продолжали хоровод.
Зрелище завораживало. Еще бы! Танцевали самые красивые девушки Та-Кемет. Жрицы строго следили за воспитанницами, иногда даже чересчур. Правильное питание, физические упражнения делали девушек гибкими и стройными. Их учили плавно ходить, ровно держать спину. Взгляд должен быть гордым, но не вызывающим. Движение легкие, словно туман над утреней водой.
Рамзес выбирал себе наложниц. Он вполголоса спрашивал у чати о той или иной девушке. Они ему обстоятельно докладывали про ее родственников, состояние, воспитание.
Элиль кое-как пробрался вперед и среди мелькающих кружащихся нарядов заметил рыжие волосы Мелины, убранные тонкой серебряной сеточкой. Как она прекрасна! Девушка пропадала в общем движении, но он отыскивал ее взглядом вновь. Вот она изгибается назад, чуть ли не складывается пополам, резко выпрямляется и плавно двигается по кругу, закружилась, выкидывая руки в сторону, словно крылья птицы. На шее
