одаривает меня улыбкой. — Думаю, увидимся через неделю.
— Ты будешь великолепен. Наслаждайся, хорошо?
— Я постараюсь.
— Вы с Нэйтаном будете отлично вместе смотреться.
— Я все равно буду представлять вместо него тебя.
— Хорошо. — Он отстраняется. — Я люблю тебя. — Он целует меня в лоб, и я прижимаюсь к его груди.
Когда он отстраняется, я чуть ли не теряю контроль. Чувство разлуки наполняет мгновенно и болезненно.
— Останься, — говорю я, делая шаг вперед. — Зайди, выпей немного вина или чего-нибудь еще. Останься ненадолго.
Он обвивает меня руками.
— Если я зайду, то не захочу уходить.
Я поглаживаю линию его челюсти.
— Тогда останься на всю ночь. Твой рейс только завтра.
Он крепче обнимает меня , и вздыхает.
— Кэсси… мы не можем.
— Почему нет? Я хочу тебя. Ты хочешь меня.
— Твоя терапия…
— Все очень хорошо продвигается. Доктор Кейт довольна.
— Она не будет довольна, если узнает, что мы переспали.
Я пробегаюсь кончиками пальцев по его губам.
— Ей необязательно знать.
Он убирает мою руку со своего лица и целует ее.
— Обязательно. И то, что ты повысила градус своей сексуальности до одиннадцати – это нечестное оружие против меня.
Я поднимаю на него взгляд и стараюсь не показывать отчаяние, которое чувствую.
— Зайди хотя бы на пять минут.
— Если я останусь здесь еще хотя бы на одну минуту, я забуду все причины, почему не должен заниматься с тобой любовью. Если я сделаю это, то у меня не будет никаких шансов попасть на самолет завтра, и мой агент убьет меня, и возможно, тебя. Так что я ухожу.
Он не двигается.
— Хорошо.
— Скажи, что будешь скучать по мне.
— Я буду до безумия скучать по тебе.
Он испускает долгий вздох и пробегается пальцами по моему лицу.
— Увидимся на следующей неделе.
— Хорошо.
Я наблюдаю, как он идет к лифту и нажимает на кнопку. Потом смотрю, как он входит в него и машет на прощанье, когда двери закрываются.
Я еще долго смотрю на эти двери лифта.
Они не открываются снова.
24
ВЫХОД НА БИС
Три года назад
Вестчестер, Нью-Йорк
Гроув
Вода в ду́ше становится холодной, и тут я осознаю, что уже долгое время прижимаюсь к кафели. Я выхожу, укутываюсь в свой халат и забираюсь в кровать.
За последние три дня я почти не покидала ее. Почти не ела.
Руби проводит эту неделю на Гавайях со своим богатым австралийским парнем, так что я даже лишена компании с ней, чтобы она как следует устроила мне взбучку. Я не рассказала ей об Итане. Я не могу.
Она предупреждала меня, что это случится. Мне стоило послушать.
Мой телефон звонит, я проверяю абонента, прежде чем снова проигнорировать его.
Это он.
Снова.
Он звонил десятки раз, но я ни разу не ответила. Я не знаю, что, по его мнению, я должна сказать. Не похоже, что я могу его переубедить. Я даже не думаю, что еще хочу этого.
К черту его!
К черту его и все проявления любви, которые я испытываю к нему!
Когда телефон перестает звонить, я набираю номер местной пиццерии и заказываю огромную порцию со всем сопутствующим. Думаю, если я собираюсь провести этот вечер, упиваясь собственным горем, то мне нужны все необходимые продукты.
Полчаса спустя, в дверь раздается стук, и мой живот начинает урчать. Хорошо, что я прождала только тридцать минут!
Я останавливаюсь, как вкопанная, когда, открыв дверь вижу Итана с моей пиццей в руках. Каждый волос на моем теле встает дыбом при виде него. Я хочу оставаться спокойной и не обращать внимание на его присутствие здесь, но у меня не получается. Мое сердце колотится, и безразличие начинает ослабевать.
Он протягивает коробку.
— Я… заплатил парню за тебя.
Дрожащими руками, я вырываю коробку из его рук.
— О, ты заплатил за мою пиццу? Ну, тогда это оправдывает то, что ты – самый большой ублюдок в мире! Спасибо!
Я толкаю дверь, но он останавливает ее своей рукой.
— Кэсси, пожалуйста…
— Отпусти. — Он должен уйти. Сейчас же. Пока я не расклеилась.
Он делает шаг вперед, и его тело загораживает дверь.
— Я улетаю завтра. Я пришел попрощаться.
Одного этого слова достаточно, чтобы я оказалась на грани слез.
Попрощаться.
Не «Увидеться позже», или «До завтра», даже не «Я наберу тебя».
Попрощаться.
Я отворачиваюсь, и с трудом пытаясь дышать, несу пиццу к столу. Я не приглашаю его войти, но он все равно заходит. Когда дверь громко замыкается позади него, я так сильно свожу челюсти, что мои зубы трутся друг о друга.
Я не поворачиваюсь. Если у него есть, что сказать, то пусть скажет мне это в спину. Мое лицо выдаст все мои чувства.
— Я знаю, что ты не хочешь видеть меня, и я знаю, что причинил тебе боль, но я просто… Черт, Кэсси, я никогда не хотел, чтобы это закончилось вот так. Никогда. Но «Можно наблюдать, как кто-то жертвует собой, и только потом осознать, что он меняет свою индивидуальность ради тебя и не в лучшую сторону». Ты всегда была идеальна такой, какая ты есть. Я надеюсь, когда я уйду, ты сможешь вернуться к этому.
Я не могу ответить. Он не понимает. Не понимает, что, пытаясь сделать меня лучше, он делает меня только хуже.
Я делаю прерывистый вздох и ненавижу себя за то, что при этом всхлипываю.
— Кэсси…
В следующую секунду он обнимает меня. Я не собиралась поворачиваться к его груди, но делаю это и затем во мне не остается и следа безразличия. Во мне бурлят боль и сожаление, и несмотря на то, что мой мозг не может по-настоящему осознать, что это конец для наших отношений, мое сердце говорит мне об этом.
— Кэсси… Боже, пожалуйста, не плачь. Пожалуйста…
Он заключает мое лицо в ладони и смахивает слезы. Его губы касаются моего лба и моих щек, и меня охватывает злость, что несмотря на все, его прикосновения все равно так приятны.
— Кэсси… — Он нежно целует меня в губы. Один раз. Два. Я впиваюсь руками в его рубашку. Прижимаюсь к коже под ней. Он целует меня в третий раз, и я не позволяю ему отстраниться. Я неистово целуя его. Отдаю ему часть
