– Эти непонятные моменты добавят лет к моему сроку или, напротив, сократят моё пребывание в исправительных заведениях? – спокойно спросил Константин.
– Не знаю. Возможно, ничего существенного не случится.
– Ну-ну. Так я и поверил. Можно подумать, я не знаю, как в суде один пункт статьи единственным росчерком пера меняется на другой, а человек потом сидит лишние пять лет…
– Человек… – пробормотал Дмитрий. – Какой же ты человек. Убийца детей ты, Дедов. Даром, что актёр, деятель культуры… А может быть, никакой ты не деятель культуры, а? И даже никакой не Дедов? А?
Подследственный даже откачнулся назад, услышав эти слова.
– Настоящий актёр Константин Дедов исчез в шестьдесят седьмом году. Молодой, подающий надежды, вроде этого Тилляева. Такой же сирота. В поезде, на котором он ехал в Нижнеманск, к нему подсел беглый уголовник, тоже довольно молодой, которому край как нужен был чужой паспорт. Определённое внешнее сходство между ними имелось, конечно. Выпили, разговорились… По весне на одном из перегонов из-под снега вылез неизвестный труп. Но за несколько месяцев до этого случая с поезда в Нижнеманске сошёл беглый урка с документами актёра Дедова. И, приведя себя в порядок, отправился к главному режиссёру городского художественного театра. Кажется, тогда им был Пётр Сулло, сам сидевший за кражу ещё при Сталине.
– Потрясающая история, – восхищённо проговорил подследственный. – Вы, гражданин следователь, не пробовали писать фантастику? Вместо того, чтобы вешать собак? Неужели вы серьёзно считаете, что каждый беглый уголовник обладает актёрским талантом? Да ещё таким, что его тут же принимают в театр, пусть даже провинциальный, и дают ему роли, пусть даже поначалу второстепенные?
– Не каждый, – усмехнулся Телегин. – Далеко не каждый. Но вот случилось в шестьдесят пятом году странное дело – за одного парня, участвовавшего в разбойном нападении со смертельным исходом, вступились некие влиятельные люди. Парня, конечно, судили, но вместо того, чтобы отправить по этапу куда-нибудь под Салехард или на Колыму, решили оставить здесь, в нашей области. В исправительном учреждении, носившем тогда номер 1732. «Красная зона», которая до сих пор существует и по-прежнему считается то ли «детским садом», то ли «пионерским лагерем» для всяких везунчиков. Огромная библиотека. И художественная самодеятельность. Да ещё какая! В семидесятые годы на выступления тамошних сидельцев приезжали такие великие артисты, как Георгий Жжёнов… тоже, кстати, сидевший… и Вячеслав Тихонов. Насчёт второго, правда, могу ошибаться. Но можно поднять книгу отзывов, в ней есть восторженные высказывания актёров такого же уровня. Так вот, этот разбойник в «красной зоне» вскоре стал фактически главным режиссёром и исполнителем основных ролей. И звали его Кирилл Задворных. На вашей правой руке, вот тут, – Телегин показал пальцем на запястье подследственного, – имеются следы сведённой татуировки. Лет двадцать или даже десять тому назад эксперты, скорее всего, потерпели фиаско, но сегодня у нас другие технологии. И теперь специалисты точно определят, что здесь у вас когда-то был набит рисунок в виде парусника с буквами «КИР» на борту. Добро пожаловать домой, гражданин Задворных. И пора расставаться с вашим театральным псевдонимом. Тем более, что это имя человека, убитого вами. Вскоре после побега с «красной зоны». Хоть там и были райские условия по сравнению с любым другим исправительным учреждением, но сидеть десять лет вам явно не хотелось даже в театре.
– Ловко, – покачал головой Константин, он же Кирилл. – Впрочем, срок давности по тому разбойному нападению уже вышел, даже с учётом побега…
– Думаю, да. И сейчас вы будете отвечать, в первую очередь, за Ерматову.
– Что значит «в первую очередь»? – насторожился Дедов-Задворных. – Есть ещё и «вторая», что ли? Вы это о чём?
– Вот, смотрите, – Телегин положил перед Кириллом две фотографии с изображениями двух мужских лиц. Если бы на них сейчас посмотрел Замороков, то сразу же опознал бы гангстеров, которые сначала «отмутили» у него кассету бывшей жены, а затем и ТТ.
– Я не знаю этих людей, – лениво произнёс Задворных.
– Вы лжёте. Вы их знаете и уже несколько лет поддерживаете с ними отношения. Очень даже деловые отношения. Эти ребята – представители новых профессий нашего весёлого времени. Рэкет, заказные убийства и запугивания. Думаю, что на ваших руках, гражданин Задворных, кровь не только одной Ерматовой.
– Думайте сколько влезет, – скривился Кирилл. – Это ещё доказать надо.
– Докажем, гражданин Задворных, – зловеще пообещал Телегин. – Так же как и то, что пистолет вы получили от кого-то из этих двоих. Докажем и умысел причинения вреда жизни и здоровью Дениса Тилляева.
Задворных на несколько секунд даже перестал владеть собой.
– А вот за этого сопляка, – зарычал он, потрясая скованными руками и брызгая слюной, – я уж точно отвечать не намерен!
Действие четырнадцатое
– Не выдумывай! – строго произнесла Маша. – Невеста должна быть во всём белом!
Роза хихикнула. Сорвав целлофановую упаковку, извлекла тонкие белоснежные чулки с простым гладким верхом.
– Они что – под поясок? – ахнула Глущенко удивлённо.
– Как в старое доброе время, – важно произнесла Афонина. – Кстати, белый поясок с подвязками было легче найти, чем чулки без липучей резинки. В «комках» стали один ширпотреб продавать.
– Это точно, в киосках на вокзальной площади и то выбор получше будет… И подешевле.
– Ничего, Эдуардовна на радостях всё равно велела не скупиться.
– И то верно… Ну-ка, невеста! Подними ножку, – строго сказала Маша.
– Может быть, я всё-таки самостоятельно, – послышалось неуверенное возражение.
– Никаких «самостоятельно»! – воскликнула Глущенко.
– Нам было сказано подготовить тебя как следует! – добавила Афонина.
– По высшему разряду!
– Чтоб все ахнули!
– У тебя сегодня великое событие, так что расслабься!
– Впервые в жизни, между прочим!
– И такого девичника у тебя больше никогда не будет!
– Вот, видишь, ножки уже сами поднимаются, – проговорила Роза.
– И не только ножки, если уж на то пошло, – захихикала Маша. – Чур, я надеваю невесте чулки! И застёгиваю подвязки тоже я!
– С какой стати? – возмутилась Роза. – А я чем буду заниматься?
– Делай невесте причёску!
– Долго ли парик надеть?
– Парик – это очень важно, Роза! Чулки и поясок никто не увидит, а фату и вуаль надо пристроить как следует!
– Вот сама и пристраивай тогда! Машунь, по твоей логике, невеста может вообще обойтись без чулок!
– Девочки, я тоже так думаю… – опять раздалось неуверенно.
– Жених будет очень недоволен! – с сердитой интонацией сказала Роза.
