— Только собираюсь.
— Ну, тогда давай встретимся где-нибудь в кафе.
— Вы уже на работе? — уточнил Серов.
— Да.
— Хорошо. Я подъеду через полчаса в кафе напротив.
За чашкой кофе генерал Воронцов в задумчивости произнес:
— Ты, надеюсь, помнишь, какая дата приближается?
— Сначала День единения, потом День седьмого ноября. — стал перечислять Серов.
— Это у нас с тобой День единения и День седьмого ноября. А у террористов одна дата на уме — одиннадцатого-одиннадцатого, — подчеркнул генерал.
— Неужели опять что-то готовят? — удивился Серов.
— Это в Интерполе и ЦРУ думают, что террористы что-то опять готовят. Ну, а когда они думают, нам приходится работать. После событий вокруг храма Василия Блаженного им ничего не стоит убедить наше руководство, что существует угроза нашей безопасности.
— А Ахмед? Где он сейчас? Что с ним? — поинтересовался Серов.
— Из-за Ахмеда я тебя и тревожу. — признался генерал Воронцов.
— А что, он снова в Москве? — удивился Серов.
— Никто этого не знает.
— То есть как это никто не знает? Ведь интерполовцы ездят за ним по миру, не отстают ни на минуту. И даже выделили отдельного человека. Колпак над ним носить.
— Ты имеешь в виду мистера Смита? — уточнил генерал Воронцов.
— Ну а кого же еще. Что, неужели и он не в курсе, где сейчас находится террорист номер один? Я думаю, что если даже мистер Смит выпустит Ахмеда из вида, то Ахмед мистера Смита не выпустит из поля зрения. Они же друг друга под колпаком держат.
— Дело в том, что теперь, к сожалению, мы не имеем возможности контролировать. Ахмеда, он не только для нас, но и для интерполовцев стал человеком-невидимкой.
— Человеком-невидимкой? — удивился Серов.
— Да, — сказал генерал Воронцов и добавил: — Именно потому я и обращаюсь к тебе за помощью. Ты, похоже, не в курсе. После провала теракта на Красной площади руководители террористической организации, на которую работал Ахмед, посчитали, что главная причина их провала в том, что Интерпол и ФСБ отлично знали, кто руководит операцией, и глаз не спускали с Ахмеда, который тогда открыто поехал в Москву, потому что изначально служил всего лишь прикрытием. Он отвлекал внимание разведок всех стран. А тем временем совсем другой человек занимался организацией теракта. Но того человека, как ты помнишь, нам удалось задержать. И вся ответственность по организации теракта была возложена на Ахмеда. А он для этого был слишком видной личностью. Проще всего было вывести Ахмеда из игры. Но профессионала такого, как он, уровня найти очень трудно. Такие профессионалы, да еще не наемники, а свои, у террористов на вес золота. Ведь Ахмед отлично владеет несколькими европейскими языками, в том числе и русским, знает европейские и русские традиции и при этом остается мусульманином до мозга костей. Он молод, силен, умен, его уважают. Да и Ахмед, похоже, только начал входить во вкус этой игры. Поэтому Ахмеда решили не списывать со счетов. Но предложили ему изменить внешность. Известно только, что он сделал несколько пластических операций, и теперь его, как можно предположить, не узнать. Но под новой внешностью скрывается все тот же опытный, изворотливый и чертовски умный террорист номер один. Фотографию новой внешности Ахмеда, его новое имя узнать ни нам, ни Интерполу не удалось. Даже мистеру Смиту он не показался в новом обличье, хотя наверняка имел на него какие-то виды. Интерполовцы утверждают, что, по их сведениям, Ахмед сейчас должен находиться в Москве. И нам предстоит его вычислить. Под новым именем и при новой внешности. Ну как, такая работа для тебя интересна? Что скажешь, свободный человек, Робин Гуд на «харлее»?
— У меня не «харлей», — уточнил Серов. — У меня «Racer Boy», самоделка.
— Сути дела, я думаю, это не меняет, — сказал генерал Воронцов. — Если нам с тобой удастся вычислить Ахмеда, интерполовцы, думаю, расщедрятся. И будет тебе «харлей».
— Он для меня слишком пафосная машина. Я люблю, чтобы все было просто и со вкусом.
— Это я уже понял, — сказал генерал Воронцов, окинув Серова в косухе и кожаных штанах с заклепками с ног до головы. — Некостюмный ты человек.
— Хорошее слово вы нашли, товарищ генерал. «Некостюмный человек» — это очень точное определение, — улыбнулся Серов. — Но мы сейчас о другом.
— Да, Ахмед тоже некостюмный человек. Насколько я знаю, ты очень тесно с ним общался. — напомнил генерал Воронцов. — Ты его должен унюхать.
— Ну, это собаки людей по запаху идентифицируют, а люди друг друга чувствуют, — возразил Серов.
— Значит, попрошу тебя «почувствовать» Ахмеда. Ты ведь лучше знаешь его привычки, что он любит, в какие музеи, магазины ходит, чем увлекается — в общем, какое у него хобби.
— Наблюдая за Ахмедом день за днем и ночь за ночью, я могу сказать точно, что его единственное хобби — это терроризм, — покачал головой Серов. — Все остальные его занятия лишь прикрытие.
— Но неужели мы не сможем его вычислить?
— Можно попробовать, — сказал Серов, думая о чем-то своем. — Но гарантии дать невозможно.
— Ну, гарантий у нас никто и не просит. У нас просят Ахмеда.
— А почему интерполовцы уверены, что он должен быть в Москве? — спросил Серов.
— Да есть у них какие-то свои приметы.
— По приметам даже погоду сложно предсказать. — вздохнул Серов.
— Ну, если не приметы, то факты. Просто так они волноваться не будут.
— Как я понимаю, кто-то дергает за ниточки, и агенты-марионетки начинают двигаться и действовать, но действовать так, как действовали бы, если бы кукловодом был Ахмед.
— Ну вот видишь, ты сразу включился в ситуацию, обдумай все и начинай действовать, — сказал генерал Воронцов. — Я даю тебе полную свободу.
— Спасибо, — поблагодарил Серов. — Но я уверен, что и вы начали действовать. Мне не хотелось бы вас дублировать. Это не может не вызвать подозрения. Если не секрет, что вы успели предпринять?
— От тебя в этом деле у меня нет и не может быть секретов. Мы, собственно, только начали вести расследование, — признался генерал Воронцов. Распорядились, чтобы во всех дорогих отелях фиксировали и присылали нам сведения об одиноких мужчинах, которые прибывают в Москву из Парижа.
— Но Ахмед может прилететь или приехать не только из Парижа. — возразил Серов. — Он может прилететь в Москву из любой части света. И потом, он может привезти с собой девушку.
— Вот в этих тонкостях ты и разберись, — сказал генерал Воронцов.
Сергей Серов, привыкший жить и работать без пустой болтовни, только кивнул и произнес:
— Есть, товарищ генерал.
Конечно, Сергей Серов мог вполне отказаться от этого дела. Но он понимал, что здесь, в России, Ахмеда никто не знает лучше его. И как бы этот человек ни изменил внешность, он его сможет узнать. Если Ахмед, как утверждают интерполовцы, пошел под нож пластических хирургов, значит, он не собирался выходить из игры.
