вернуться на рабочее место.
Я… в шоке. До сих пор, да. В лёгком таком. Вроде мне расстраиваться надо. Теперь придётся пахать в два раза больше, чтобы мои солнышки ни в чём не нуждались. Но я отчего-то улыбаюсь.
У меня впереди куча трудностей, а я нахожусь в прострации от радостной новости.
Эй, кто будет думать о минусах?
Даже не замечаю, как к моему столу подходит кто-то из консультантов.
– Веста Юрьевна, кредит оформите, пожалуйста.
Я не сразу замечаю его напряжённый, взволнованный тон. Может, послышалось?
Всё ещё в растерянности, я открываю программу и, смотря на пустые поля, думаю о том, что…
У меня в животике второй малыш от Юсупова.
Могла ли я предугадать, что такое случится? Это ведь уже… дважды! И оба раза – абсолютно случайны.
– На что берёте кредит? – произношу стандартную фразу, опуская пальцы на клавиатуру.
Уголки губ летят вверх.
Интересно, кто это будет, мальчик или девочка?
Блин, Вест, соберись! Тебе работать нужно!
– На любовь, – раздаётся странный ответ.
В секунду напрягаюсь. Дрожь проходит по позвонку, волоски на затылке встают дыбом. От знакомого голоса, вибрирующего и сдавливающего лёгкие.
Я точно сошла с ума, раз слышу Руслана.
Медленно перевожу взгляд на человека напротив меня.
И затуманенный радостной новостью мозг внезапно выдаёт:
– Я бы с радостью, но… – издаю нервный смешок. – Любовь купить нельзя.
– Почему? – насмешливо выгибает бровь Юсупов.
Он правда здесь? Или мне всё кажется? Как и то, что зал в мгновение опустел?
Эй, где все?
Только недавно здесь был пчелиный рой! А сейчас… никого.
И я в растерянности осматриваюсь по сторонам.
– Любовь… – слетает с губ, – не продаётся.
– Правда? – огорчённо выдаёт бывший босс. – А я надеялся, что вы мне поможете. Мне советовали обратиться к вам.
– Даже не знаю, что я могу для вас сделать… – шепчу, будто пребывая во сне.
Интересно, как проверить? Выпалить ему, что я беременна? Глянуть на его реакцию, и…
А если не сон? Нельзя же так огорошивать, особенно после недельной паузы.
Лампы внезапно тухнут по всему офису. Включается экономный режим, отчего по помещению разливается приятный приглушённый свет.
– Что здесь происходит? – спрашиваю спокойно.
Больно на Руслана смотреть, но… чувствую его рядом, и меня будто окутывает теплом. Я не боюсь. Хотя всё жутко подозрительно.
– Куда все делись? – думаю, что это очередной вопрос в никуда, но он отвечает:
– Отправил их домой. Пока ты сидела в туалете.
Меня же не было всего ничего…
Стойте-стойте!
– А разве ты можешь?.. – всё ещё ничего не понимаю.
– Конечно, это же мой банк.
Наклоняю голову набок в изумлении.
В смысле – его?
Он же Динара, нет?
Или?..
Если вспомнить, я сейчас нахожусь в том же самом офисе, в котором в декабре пыталась оформить кредитную карту. И мы столкнулись с Юсуповым как раз недалеко от него, и…
Получается, я брала кредит в его банке? И поэтому сразу после отказа мне его одобрили?
Это он повлиял?
– Да быть того не может, – шепчу вслух.
Мы лишь один раз заговорили о его работе. И всё, что я узнала: он крутится в финансовой сфере. Но… я же не думала, что он имел в виду банк!
Теперь понятно, почему меня Динар сюда устроил.
Вот же подлец! И ведь не обманул, сказав, что банк принадлежит Юсупову! Только не уточнил, какому именно!
– Может, может, – совершенно спокойно выдаёт. – Раз рабочий день закончен для всех, то и для тебя тоже.
Я теряюсь. Как маленькая девчонка, что не видела ничего в этой жизни и растекается от одного взгляда на мужчину.
– Веста, – вдруг называет меня по имени и подаётся вперёд, упираясь локтями в стол. – Я дал тебе достаточно времени?
Неожиданный вопрос.
– Я…
– Только не лги, – говорит жёстко.
– Прости. Я всё ещё чувствую себя…
Неприятная липкость возникает в груди.
– Грязной, – с сожалением договариваю. – Я не представляю, как простить измену, Руслан. Я бы не смогла.
– Не было измены, Веста, – выпаливает серьёзно, будто уверен на все сто процентов. Но я ведь знаю – он пытается успокоить меня, убедить в этом.
Я вздыхаю.
– Мне хотелось бы, чтобы всё было именно так.
Но мы никогда не выясним правду. Слава не скажет. И экспертизу делать уже поздно – тогда я не додумалась, была в прострации. А потом время прошло.
– Афанасьев лично мне признался, – усмехается и поднимает одну ладонь. Пальцами дотрагивается до виска. А я замечаю сбитые костяшки. Сильнее, чем в прошлый раз, когда однажды он пришёл домой, а я перебинтовывала их на кухне, рассказывая нашу с Афанасьевым историю. Намного сильнее. – Что ничего не было.
Я резко хватаю его ладонь. Сердце сжимается от одного вида крови.
– Вы что, подрались?!
– Женщина, тебя что, совершенно не интересует, что всё нормально, и ты можешь больше не страдать? – выгибает бровь.
Я вообще не знаю, как и на что реагировать.
– Интересует, конечно, – лепечу, пытаясь прийти в себя. Слишком много всего на меня сегодня навалилось. Беременность, Руслан, ещё и эта информация… Его разбитые руки. – Но… Ты как теперь Варе на глаза покажешься, а?
Последние слова говорю подрагивающим голосом.
Слёзы подкатывают, а в носу начинает гореть.
Я рада. Безумно рада.
Просто не могу осознать, что всё хорошо. Что всё решилось. Закончилось.
И… можно расслабиться. Перевести дыхание. Посмотреть на любимого человека без ненависти к себе.
Так ведь, да?
– Татарчонок, – любовно выдыхает. Кажется, воодушевляется, выпрямляясь и вставая. – Собирайся быстрее. Нас дочка ждёт.
Я судорожно подскакиваю со стула.
– Да-да, поехали.
Мозги
