равно проиграешь, – надулся Бадьяр на самодовольный тон Мортуса, но согласился.
– А я ставлю на барона! – сказала Эльза, заметив, что толстяк расстроился. – Что он лучший барон Сычигорья.
Эльза Ветер потрясла белыми волосами и схватила себя за грудь.
– Ах ты моя красавица! – оживился Бадьяр. – Примени-ка силу, посмотри на винодельницу. Старая же?
Наложница замотала головой, осматривая присутствующих. Убедившись, что от неё чего-то ждут, улыбнулась и громко повторила:
– А я ставлю на Бадьяра Широкого! Он лучший барон Сычигорья!
– Сядь, – устало махнул рукой Бадьяр и Эльза послушно спряталась за троном.
Тацита и Люцию, как богатых людей, допустили на трибуну знати. Торговый доверитель пытался заплатить за Голяшку, чей проход ввиду низкого дохода стоил втридорога, но Ратмир запротестовал. Он убедил, что найдёт место недалеко от них и не соврал. Тацит заметил, как молодой человек помахал им с нижнего яруса соседней трибуны.
– Люция, смотрите, там Ратмир.
– Угу, – апатия не покинула девушку.
Каменщик отказал Тациту потому, что хотел сидеть ближе к ложам властной четвёрки. С третьего яруса, где разместился мужчина с Люцией, они были практически не видны. Зелёный род Ратмира не позволял слышать разговоры и улавливать мимику, но он видел перемещения знати и с особым вниманием следил за Пурелием.
Тацит рассчитывал на вечерний ужин, где соберутся богачи. Успеет выяснить слухи и оценить обстановку в городе. Завтра Мортус обещал сводить в мастерскую стеклодува, оберег девочки тоже никуда не денется. Лишь бы Люции не стало хуже.
На арену вывели первую четвёрку, знать засуетилась к ставочникам.
– Гидон поставил танец на то, что ни одна из собак не умрёт, – подводил итоги Бадьяр. – Хотелось бы посмотреть на танцующего воеводу, но я, пожалуй, соглашусь. Собаки псаря сегодня особенно злы. Народница Веста четырежды ударит себя кнутом, если пахарь доберётся до котлов. Не верит в богохульника, одобряю. Зельевариус уверен, что стражникам придётся выпускать стрелы в сидящих на брёвнах. Что у тебя, Шорох? Отказ от любимых пирогов на день? Нет, так не пойдёт. Мала же ставка?
С соседних лож, чьи гости не попали к Бадьяру, но пристально следили за пари у барона, раздались осуждающие голоса. Люди просили повысить ставку.
– Хорошо, – смирился зельевариус. – Неделя!
– Вот это другое дело. Итак, властная четвёрка поставила. Возвращайтесь к себе, я участвую на следующем запуске.
Приговорённым выдали оружие. Шатуны выбрали копья, пахарь взял двуручный меч. Винодельница попросила факельный колун. Но разбавление алкоголя относили к особо тяжким проступкам, поэтому ей отказали. Женщина получила вилы. Под овации толпы барон метнул ладанку, приготовленную зельевариусом, и над ареной замелькали огоньки. Игрища стартовали.
– Воевода, не сердитесь! – закричал Пурелий из ложи казнахрона, заметив злой взгляд Гидона. – Мортус не отберёт у вас право почесать мне спинку. Следующий танец ваш!
«Нет, всё-таки придушу гадёныша», – кипятился воин.
Книгочей успел обежать все ложи и на первый запуск остался у Мортуса. Пурелий приготовил ловушку, но пока не знал к кому её применить. Казнахрон не обращал внимание на малыша, погружённый в подглядывание. Идилий Кат следил за трибунами.
Стражники подняли ворота, приговорённые вышли на арену. Не мешкая, псарь распахнул загон и лай прекратился. Собаки кинулись на участников. Шатуну зелёного рода не повезло первому. Большая часть стаи прыгнула на него. Не успев воспользоваться копьём, мужчина упал на землю и пропустил укус в горло. Первый участник умер.
Второй шатун учёл ошибку и не стал защищаться. Пожалев, что взял тяжёлое копьё, он залез на столб и ловко пополз вверх. Арену накрыли восторженные крики.
«Есть первая кровь! – думал человек в капюшоне, наблюдая за тропой. – Значит, скоро порошок активируется и собаки кинутся к ложам властной четвёрки и барона. Не спасёт вас барьер, нужно было на рысей ставить».
Коренастый пахарь, размахивая мечом и отгоняя животных, побежал к котлам. Мужчине повезло, что псы сначала напали на шатунов. Трёх оставшихся собак он контролировал. Достигнув котла, пахарь забросил меч в воду и потянулся на руках.
– Есть! Внутри! – заорал барон.
– Сволочь везучая, – пробурчала Веста и достала кнут.
– Не сейчас, дай досмотреть, – крикнул Бадьяр в ложу народницы, проигравшей спор.
Крапивная присыпка сработала. Старуха замешкалась на старте, но увидав, как собаки разодрали шатуна, бросила вилы, заголосила и враскачку побежала через арену. Держась за голову, она орала и совсем обезумела. Пёрла прямо на собак, лающих на шатуна, державшегося за столб. Псы, почуяв неприятный запах, фыркнули и отошли. Орущая баба пробежала мимо. Она миновала столбы, котлы, не обратила внимание на качели и уткнулась в стену лабиринта. Тут разум вернулся, женщине показалось, что она спасена.
– Направо! Направо!
– Третий вход!
– Не стой, дура! Задерут же!
– Слева спасение!
Зрители подсказывали в зависимости от ставок. Одни хотели добить винодельщицу, другие ставили на последнюю четверть дистанции, поэтому пытались продлить смертельную гонку. Сочувствующих не было, уж слишком легко баба доковыляла до лабиринта.
